Идеальная кровь

Харрисон Ким

. — Ммм… — сказала я нерешительно, когда лист бумаги соскользнул из принтера.

"Иногда меньшее значит больше. Может быть, мы могли бы оставить только три цветка. Сделайте один желтый, один закрытый и готовый к преображению, и последний одуванчик с черным пухом? "

Эмоджин наклонилась, чтобы взять распечатку. Она пронзительно посмотрела мне в глаза, когда повернулась обратно, и пложила ее перед собой.

"Преображение, — сказала она, осматривая меня сверху до низу, тем же оценивающим взглядом что и тогда,

когда я ее впервые встретила.

"В этом вся ты, не так ли? Дэвид, она права. Подожди секунду".

"Только три цветка?" сказал он, очевидно, думая, что у меня их должно быть больше, и я нервно улыбнулась. Я не хотела букет. Я хотела что-то простое.

У Эмоджин был черный карандаш в одной руке, а другой у нее в зубах.

Почти не обращая внимания на нас, она начала набрасывать новый рисунок рядом с напечатанным оригиналом.

Она была настоящим художником, и, пока я наблюдала татуировка начала обретать конкретные очертания, я решила, что мне нравилась идея носить то, что эта женщина создавала.

"Вот так хорошо, — сказала она, добавив несколько плывущих семян с раскрытой семенной головки.

"Простой, изящный, легок в исполнении, и богатый символикой. Как вам?"

Она повернула к нам рисунок, и я затаила дыхание, любуясь им. — О, это прекрасно, — сказала я поднимая его, и Эмоджин просияла.

Даже Дэвид казался счастливым, несмотря на наличие лишь трех цветков, и только два действительно выглядят красивыми.

Третий был уродливый в промежуточной стадии, как и я, я полагаю.

Боже мой, она как-то смогла сделать углы листьев похожими на волчьи головы, и с луной, освещающей все, это было настоящим произведением искусства.

И это будет моим, если я захочу.

"Хорошо, — сказала я, возвращая его. "Я сделаю это. Меня не волнует на сколько будет больно."

Эмоджин улыбнулась, проявились морщинки, украшающие ее. "Я знала, что вам понравится."

В передней части салона Вейд издал резкий смешок, и я повернулась к нему.

"Над чем это ты смеешься?" — потребовала я ответа, и Дэвид положил на меня руку, успокаивая.

"Над тобой". Вэйд развалился в кресле. — Боже, Рэйчел. Это будет не так больно. Я слышал, что тебе бывало и хуже".

"Не намеренно," сказала я, подавляя дрожь. — Ты просто дуешься, потому что эльф тебя поимел".

Дэвид сжал мою руку, когда Эмоджин соскользнула со своего стула. — Спасибо," сказал он искренне. — Я знаю, что это значит для меня больше, чем для тебя".

Испытывая неудобство, я вздрогнула. — Сожалею, что я так долго, но по крайней мере, теперь я знаю, что это закончиться".

Я встряхнула руку с серебряным браслетом, и в выражении его лица промелькнул намек на беспокойство.

Медленно передвигаясь, Эмоджин присоединилась к нам. — Итак, все, что мне нужно знать — это где вы ее хотите".

Я моргнула, вспоминая, как

демон спрашивал меня то же самое. — Мм. — сказала я, с пониманием. — Где бы вы посоветовали?"

Она устало выдохнула. — Вы об этом даже не думали".

Вэйд начал двигаться к нам, и потянул свой воротник в сторону, говоря: "Настоящий Вер сделал бы ее здесь, там где все смогут увидеть, но так как ты не хочешь, показывать принадлежность — , —

"Мистер Бенсон, — зарычал Дэвид, глядя на него со сжатыми руками.

"Это совсем не так!" — сказала я, хорошенько разозлившись. — Я просто не хочу, делать ее только для того, чтобы она исчезла после какого-нибудь глупого демонского проклятия трансформации! Они не остаются после этого, знаете ли".

Вэйд остановился на расстоянии добрых восьми футах, тяжело припав всем своим весом на одну ногу, может быть, демонстрация покорности, но его челюсти все еще сжимались вызывающе.

Глупо улыбаясь, Эмоджин встала между ними. — Я бы посоветовала руку или лодыжку, — сказала она так, будто эти двое не были готовы помериться силами.

Натренированный или нет, Вэйд проиграл бы сильно.

Единственной причиной, по которой Дэвид обратился за помощью к Вэйду было то, что у Дэвида были проблемы с тем, чтобы вынудить меня, его альфу, сделать что-нибудь.

Эмоджин потрясла бумагой, чтобы мы с Дэвидом посмотрели на нее.

"Ты когда-нибудь захочешь продемонстрировать ее по требованию. Делая ее у себя на заднице, может оказаться плохой идеей.

Я засмеялась, чтобы помочь разрядить обстановку, и оба мужчины отвернулись друг от друга.

"Дамы сделали их у себя спереди на плече " — сказал Дэвид. — Это очень эффектно".

Но я не хотела эффектное. Я хотела изящное, и у меня начал болеть живот.

"С вашей светлой кожей, это будет выглядеть потрясающе, — сказала Эмоджин, видя мою нерешительность. — Я могу это сделать сама. Можете ли вы оставаться неподвижной, когда больно? "

Я кивнула, вспоминая уколы, когда я была ребенком. Боже, я ненавидела иглы.

"Да, — сказала я, пытаясь найти способ объединить мое желание изящества с желанием Дэвида демонстрации.

Если она будет там, где ее никто не сможет увидеть, то в ней не будет никого смысла, в котором он заинтересован.

"Я хотела бы ее на шею сзади, повыше и практически за ухом, так чтобы мои волосы прикрывали ее большую часть времени, — сказала я, взяв рисунок у Эмоджин.

"А отделившиеся пушинки, чтобы обходили вокруг и вперед, как-то. Основная ее часть пусть будет на шее, еще часть на моей ключице, где каждый может увидеть ее, а еще одна, где вам кажется это необходимо. —

Я посмотрела вверх, останавливаясь на глазах Дэвида. — Если кто-то знает, что это татуировка стаи, то они узнают ее без труда. А если кто не знает, то им и не нужно видеть большее".