Идеальная жизнь
Шрифт:
Он наклонился и убрал со лба Доротеи волосы — совсем как в первый раз. Потом коснулся губами ее губ.
— Она не спала, — прошептала Доротея. — Она сама призналась мне на следующий день. Сказала, что устала от того, что ты постоянно крутишься рядом, и решила, что лучше ускорить события.
Сайрес удивленно посмотрел на нее.
— Я думал, она меня ненавидит, — признался он.
Доротея засмеялась.
— Не без этого.
Они лежали, смотрели в потолок и прислушивались к симфонии сов на улице. Доротея снова нащупала руку Сайреса и переплела пальцы с его
Сайрес сжал руку жены, как будто прочел ее мысли.
— Тогда все было намного проще, — сказал он.
Доротея повернулась к мужу и уткнулась ему в плечо, чтобы он не видел, что она едва не расплакалась.
— Верно, — прошептала она.
Доротея не сказала, почему осталась дома, а не пошла на следующий день на работу в кафетерий. Но Касси и так все поняла по тому, как пожилая женщина сидела в кресле-качалке рядом с ней на пороге и ждала — это была молчаливая поддержка.
Она поняла, что время пришло, когда сразу после обеда Доротея ласково прошептала: «Kok'epe sni yo»— «Не бойся». Она стояла рядом с креслом Касси, и ветер трепал ее юбку, но когда у дома Быстрых Коней остановился черный «Форд Бронко», Доротея зашла в дом.
Касси знала, что никто не выйдет и не станет вмешиваться в их с Алексом разговор. Ни Сайрес, ни Доротея, которые считают, что это касается только ее, ни Уилл, который сидит с Коннором. Но сейчас Касси именно этого и хотела. У нее вспотели ладони, и она вытерла их о свою сорочку, когда встала и шагнула к перилам крыльца, пытаясь обуздать гнев.
Алекс заглушил мотор «форда» и стянул солнцезащитные очки. Это была Касси! На самом деле Касси! После нескольких месяцев страданий он стоял в трех метрах от нее.
Он вышел из машины и уставился на жену. Она казалась меньше ростом, чем он помнил. Воображение режиссера стало рисовать ему картины в удвоенной скоростью: он представлял, как ветер сдувает с ее лица волосы, ее губы расплываются в радостной улыбке, а ноги взлетают над грубыми дощатыми ступенями. Он рисовал в своем воображении, как ее нежная кожа прижимается к изгибам его тела; представлял, как он несет ее в эту хижину, кому бы она ни принадлежала, укладывает на белейшую из простыней и входит в нее.
— Алекс… — выдохнула Касси.
Поскольку Джозеф Стоящий на Солнце предупредил ее о приезде мужа, она всю ночь думала о том, как станет его отчитывать. «Ты обманул меня! — скажет она. — Ты же слово дал!» Но это было так давно… Касси поймала себя на том, что смотрит на Алекса так, как смотрела, когда впервые увидела отснятый за день материал, — охваченная благоговением, потрясенная его красотой, ростом и сложением.
Он остановился у крыльца, на котором она стояла, словно исполнял роль Ромео, подыгрывая ей, Джульетте. Потом протянул руку, глядя на нее так, словно никогда ничего подобного не видел, и кончиками пальцев коснулся ее пальцев.
Физический контакт, кинозвезда, сошедшая с экрана… По лицу Касси струились слезы. Она вспомнила, как Алекс в смокинге наливает ей вино на съемочной площадке в Танзании. Представила, как он, нацепив на голову наволочку и стоя на кофейном столике, изображает леди Макбет…
Она считала Коннора живым доказательством того, что сладкая боль экстаза может создать нечто совершенное. И уже не помнила, почему злилась и из-за чего ушла.
Алекс заключил ее в объятия.
— Не плачь, — умолял он. — Пожалуйста, не плачь.
— Не могу сдержаться, — ответила Касси, но уже вытирала слезы, готовая бежать куда угодно, лишь бы из его голоса исчезла эта унылая, безрадостная нотка.
Он пальцами пробежался по ее лицу, словно вспоминая. Потом улыбнулся и, опустившись на верхнюю ступеньку крыльца, усадил Касси рядом. Обхватил ладонью ее затылок и так нежно поцеловал, что она почувствовала, все ее сопротивление разбивается, словно стекло. Его руки легли на знакомые места, его дыхание казалось старой, медленной песней. Касси уткнулась лбом в его лоб, загоняя поглубже страх, который начинал шевелиться в душе даже от нежнейших прикосновений Алекса, и заверяя себя, что на этот раз все будет по-другому.
— У меня осталось еще две недели, — пробормотала она.
Алекс сжал ее запястье.
— Намного тяжелее знать, где ты, и не иметь права приехать, чем вообще не знать. — Он снова ее поцеловал. — Я подумал, что если приеду лично, то у меня появится шанс оправдаться.
— А если я захочу остаться? — поинтересовалась Касси.
Алекс окинул равнину взглядом.
— Тогда и я полюблю Южную Дакоту.
Касси покачала головой. К чему спорить о том, что уже сделано? К тому же в глубине души она этого хотела. И не ей жаловаться на брешь в доверии, когда по ту сторону двери находился Коннор.
— И чем же мы займемся? — улыбнулся Алекс.
Касси улыбнулась в ответ, больше всего желая отодвинуть время объяснений.
— Не знаю. Это же ты читаешь все хорошие сценарии. Что обычно происходит в фильмах?
Алекс вытер подошву сапога о ступеньку и опустил голову, не переставая потирать большим пальцем ее ладонь, словно напоминая себе, что Касси на самом деле из плоти и крови.
— Обычно герой и героиня скачут в закат.
Касси прикусила нижнюю губу, как будто размышляя над его словами.
— В таком случае у нас есть целых семь часов, чтобы успеть посидеть здесь, на крыльце, — сказала она.
Глаза Алекса потемнели и подернулись поволокой.
— Мы могли бы зайти внутрь, — предложил он.
Касси точно знала, что он думает, и засмеялась при мысли о том, что Алекс входит в гостиную, надеясь заняться любовью, а встречает пристальные взгляды Сайреса, Доротеи, Уилла и Коннора.
— Не думаю, что тебе захочется, — ответила она. — Там довольно многолюдно.