Идеальная жизнь

Пиколт Джоди Линн

Я присела на край кровати, вытерла тушь под глазами и попыталась выровнять дыхание. Я чувствовала знакомую боль в груди, которую ощущала много лет назад, когда на моих руках умирал Коннор. На мгновение я вспомнила, какими мы были, как сидели бок о бок под заходящим летним солнцем, как строили свое детство из белых, словно кости, палочек от мороженого и горячих, открытых шепотом заветных желаний. А потом я его отпустила.

— Остановитесь.

Я едва слышала свой голос, но лимузин — одному Богу известно,

где Алекс откопал в Танзании лимузин! — тут же взвизгнул тормозами. Не успел шофер обернуться и спросить, что произошло, как я открыла дверцу и побежала.

Я думала, кто-нибудь бросится за мной. И поймает меня, потому что в тяжелом платье с корсетом, туго стянутым на талии, далеко не убежишь. Я остановилась только один раз — сбросить туфли на каблуках, решив, что босиком я смогу бежать быстрее.

Фата развевалась за моей спиной, как туман, по шее и телу струился пот, но меня никто не догонял. Когда я это поняла, то замедлила бег, прижав руку к неожиданно заколовшему боку.

Я не переживу эту свадьбу. Наши отношения, наши чувства не приспособлены для реальной жизни. А ведь я почти поверила, что несколько волшебных недель под африканским солнцем сотрут различия между нашими стилями жизни, что я смогу вернуться и, глазом не моргнув, влиться в голливудский круговорот Алекса.

Единственное, о чем я всегда мечтала, — это оказаться в штате университета, получить звание и должность профессора, сделать сногсшибательное открытие. Я никогда не мечтала о таком мужчине, как Алекс. Как же тогда он впишется в мои планы?

Я сидела в высокой траве посреди африканской глуши, и юбки облаком окружали меня.

Наверное, прошло несколько часов. Я могла определить время только по тому, что успела потерять фату, а грим успел растаять, образовав коричневые лужицы у выполненного в форме сердца декольте моего свадебного платья. Несомненно, стали заметны все мои синяки.

Шаги Алекса прошелестели по высокой траве, и он опустился рядом со мной на колени.

— Привет, — сказал он, сорвал стебелек, сунул его в рот и прикусил зубами.

Я не могла поднять на него глаза.

— Привет, — ответила я.

Он взял меня за подбородок и приподнял мою голову. И я потерялась в его потрясающем черном фраке и белоснежной рубашке.

— Испугалась? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Испугалась.

Взгляд Алекса скользнул по моей шее. Я виновато потянулась к его руке.

— Алекс, — сказала я, глубоко вздохнув, — может быть, это не самая лучшая идея.

— Ты совершенно права.

Я изумленно уставилась на него, недоумевая: неужели он тоже выскочил из лимузина и исключительно волею случая оказался в том же месте, где и я?

Алекс прищурился, глядя на солнце.

— Не стоило мне затевать такую fais-dodo. Поднимать такую шумиху. Было бы лучше сделать все тихо, только ты и я, и больше никого. — Он повернулся ко мне. — Я подумал, что именно о такой свадьбе мечтает любая женщина. Я только забыл, что ты не любая.

—

Я подумывала над тем, чтобы вообще ее отменить.

Ну вот и призналась в открытую! Я съежилась, ожидая, что сейчас Алекс начнет кричать или вскочит и станет мне возражать.

— Почему? — негромко спросил он, и я пропала.

Я знала, что он думает о том, что произошло той ночью, когда мы разбили лагерь, но дело было не только в этом — и уж точно я его не винила: просто я оказалась не в том месте и не в то время. Проблемы были гораздо глубже. Я не знала, что его мучают кошмары. Я не знала, что ему пришлось перенести, чтобы выжить в одиночку. Я чувствовала, что Алекс Риверс, которого я знаю, — всего лишь вершина айсберга, что неожиданные течения и темные страсти скрываются где-то в глубине.

— Я ничего о тебе не знаю, — сказала я. — А если тот Алекс, который отдал мне половину своего завтрака и на пруду за гостиницей играл Марко Поло, — всего лишь твоя очередная роль?

Между нами повисло невысказанное подозрение: «А что, если настоящим Алекс был вчера ночью?»

Алекс отвернулся.

— Я думаю, следующая реплика: «В горе и радости». — Он встал и отвернулся от меня. — Я уже говорил, что свои чувства к тебе, Касси, я не играю, — продолжал он. — Я думаю, ты просто должна мне верить. А что касается остального, то, как и все, я вобрал в себя от многих людей. — Он повернулся ко мне и помог подняться. — Боюсь, одни были лучше, другие хуже.

Я опустила глаза на свое красивое подвенечное платье, за которым Алекс послал на другой конец света. С одного бока кружевная кайма растянулась, а ряд бисера оторвался от корсажа и теперь свисал на юбке. На спине — полосы от красной земли, которые напоминали кровь на белом атласе. Я представила, как Алекс вживается в образ перед объективом камеры; как играет в стикбол по лужам с местными рахитичными детишками. Представила Алекса, который наклоняется ко мне ночью, клеймя меня собственным страхом.

— Кто ты? — спросила я.

Он подарил мне улыбку, которая прорвалась через мою оборону, — амулет, который я могла бы носить до конца дня.

— Просто человек, который ждал тебя всю жизнь, — ответил Алекс.

Он протянул мне руку, и я без колебаний бросилась к нему в объятия. Мы опоздали на собственную свадьбу. С каждым шагом к ожидающему нас лимузину мои опасения рассеивались. Я могла думать только о том, что люблю Алекса. Люблю так сильно, что даже становится больно.

Глава 14

Алекс постарался так подгадать свое прибытие в международный аэропорт Лос-Анджелеса, чтобы время вылета-прилета попадало на глубокую ночь, на два-три часа, когда у ворот и стойки регистрации багажа ошивались только самые стойкие журналисты. В день, когда мы вылетали из Кении, куда отправились на медовый месяц, Алекс разбудил меня, положив ладонь мне на щеку.

— Касси, дорогая, — растормошил он меня поцелуем. — Касси!