Идеальное искажение
Шрифт:
– Башка трещит, – еле слышно простонал Дима. Я обернулась к нему, увидела, что он сел, приложив руку к голове. – А… что? Где я?
– У друзей, – отозвалась я, решив не вдаваться в подробности. – Чем тебе помочь?
Дима открыл глаза, оглянулся на меня. В его глазах не было ни проблеска мысли.
– Мне бы проветриться, свежим воздухом подышать, – невнятно сказал он.
Я кивнула, поднялась с дивана, вышла на балкон, открыла окно. Ветер моментально ворвался в помещение, растрепал мои волосы, и я кожей почувствовала, как мне не хватало его всё это время. Уже вечерело, на город постепенно опускались сумерки, и воздух был таким приятно прохладным, таким упоительным, что просто хотелось закрыть глаза и наслаждаться им.
Стукнула дверь. Я обернулась – на балкон вышел Дима. Он тоже подошёл к окну и застыл.
– В такие минуты думаешь, что зря не куришь и не пьёшь, – тихо сказал он. – Такой легальный способ причинить себе вред, чтобы загасить душевную боль.
– Выпей кофе, – я пожала плечами и отвернулась к окну. – Тоже зависимость, тоже вред.
– Тоже не употребляю, – в тон мне отозвался Дима. – Мне сердце ещё дорого.
Он тоже обернулся к окну, и теперь мы стояли плечом к плечу.
– И снова спасибо, – негромко сказал Дима. – Это, конечно, не было спасением жизни, но близко к тому. Наверное, мне стоило бы выбирать таких друзей, как ты… быть может, проблем было бы меньше.
– А мне стоило бы выбирать таких парней, как ты, – машинально отозвалась я. – Был бы ты моим парнем, со мной вряд ли бы случилось что-то такое.
Дима не ответил. Я зажмурилась, наслаждаясь порывами ветра. Они не были резкими, грубыми, скорее мягкими, только волосы потрепать и погладить немного. Я усмехнулась по себя – кажется, ещё немного, и я буду различать малейшие оттенки ветра. Пятьдесят оттенков погоды, ага…
– Кстати, вы с Алисой давно вместе?
Дима всё ещё молчал. Не знаю, как именно, но я почувствовала, что что-то переменилось, как будто даже сам ветер стал более жёстким. Я почувствовала, как Дима прижался ко мне, обнял меня за талию. Открыла глаза – он был совсем близко.
– Так всё можно изменить, только скажи, – тихо сказал он.
Я не успела ни ответить, ни понять хоть что-то – он меня поцеловал.
На этот раз это не было противно, как это было с Денисом. Наоборот, пьянило, кружило голову, заставляло забыть обо всём на свете. И это несмотря на то, что было не время и не место, и вообще всё как-то странно, и…
Зазвонил телефон. Не мой – на звонке стояла мелодия в стиле рок, а я такое не слушаю. Дима застыл. Медленно, будто нехотя, отстранился. Я открыла глаза – он смотрел на меня так, будто впервые увидел.
– Какого чёрта? – выдохнул он.
Сладкое наваждение растаяло. Я попыталась высвободиться из его объятий, но он крепко держал меня. Телефон всё ещё звонил.
– Отпусти, – твёрдо сказал Дима.
– В смысле? – вспыхнула я. – Это ты меня держишь, ты…
– Ты держишь, – он повысил голос. – Это какая-то одержимость, я не могу отпустить сам…
Он попытался отстраниться, и на этот раз у него получилось. Одновременно с ним отступила и я, прижалась к стене. Дима смотрел на меня, в его глазах читался страх. Телефон наконец-то замолк.
– Не приближайся ко мне, – выдохнул Дима.
Он резко развернулся и вышел с балкона, а я застыла возле той стены, так ничего и не понимая. Слышала, как он шуршит чем-то, как разговаривает по телефону – судя всего, с отцом Алисы – как просит не перезванивать мне. Глухо зазвенели ключи, щёлкнул замок – видимо, вернулся Саша. Он перекинулся с Димой парой слов, каких именно – мне не удалось расслышать. Ещё пару мгновений спустя дверь захлопнулась.
– Боюсь спросить, что здесь произошло, – послышался голос Саши из комнаты.
Я выдохнула и неожиданно поняла, что всё это время боялась дышать. Ветер снова стал мягким, прошелестел по балкону, снова растрепал мне волосы. Как будто утешить пытался, в самом деле, хотя было бы здесь из-за чего утешать…
– Пить надо меньше, – нехотя отозвалась я и вернулась к окну. Посмотрела вниз – через несколько секунд Дима вылетел из подъезда и направился куда-то в сторону, прочь от дома.
Саша появился на балконе пару мгновений спустя. Я оглянулась, посмотрела на него – он выглядел невозмутимым. Он быстро оглядел балкон, дольше всего задержал взгляд на длинном узком ящике с песком, растянувшемся под окном – надо же, я и не заметила, что он был здесь.
– Дима сказал, что попал под… какой-то контроль, – бесстрастно сказал Саша и посмотрел на меня. – Твоя версия?
– Сначала сам полез ко мне, а потом обвинил, что это я виновата, – процедила я. – Вот и вся версия.
Саша изучающе смотрел на меня, я отвечала ему тем же. Это было похоже на дуэль, но ради чего стреляемся и почему – кто знает. Саша не выдержал первый – шагнул назад, прислонился плечом к стеклу, сложил руки на груди.
– Я просто смотрю на тебя и думаю о том, что ты непрошибаемая, – сказал он. – Не боишься ехать на машине, тебя не смущает, что парень вот так себя повёл. Ты же вроде учишься на психолога, тебя это не волнует?
Я пожала плечами.
– Меня волнует…
Слова сами собой иссякли. Я действительно не волновалась, ничего не боялась. Всего на одно мгновение я задумалась о том, что могу испытывать чувство вины за то, что выжила, но почти сразу же забыла об этом. Это не было нормально, однозначно не было нормальным, но…
– Я думаю, тебя не стоит оставлять одну, – твёрдо сказал Саша. – С хозяйкой я договорюсь.
– У тебя что, личной жизни нет? – буркнула я. – Жены там, детей?
– Считай, что нет, – усмехнулся он и шагнул к входу в комнату. На пару секунд замер на пороге. – Будем считать, что на эту ночь ты моя личная жизнь.
Он переступил порог и направился на кухню.
– Спать будешь отдельно, подальше от меня! – крикнула я ему вслед.
– Квартира однокомнатная!
Я состроила недовольное лицо, стараясь скрыть облегчение. Какая разница, где он будет спать, главное – он останется.
Потому что теперь я начинала бояться не только всего, что происходило вокруг – я начинала бояться саму себя.
Саратов. Четвёртое июля, глубокая ночь
Я обнаружила себя на той же сцене, напротив моей же копии, в том же мгновении, как это было в прошлый раз. Она всё так же перебирала огромные блестящие осколки, стараясь не смотреть на меня, а я всё так же не могла пошевелиться… или могла?