Идеальное совпадение Адель Роуз
Шрифт:
– Кто там?
– Адель, могу я зайти?
– позвал Гаррет.
Принесла же нелегкая в самый неподходящий момент!
– Нет! – в панике выпалила я, сминая и непослушную крышку,и коробку.
– Не смей!
– У тебя что-то случилось?
– по-настоящему забеспокоился он. – Все хорошо?
– Все отличо, честно! Подожди меня в коридоре! Я сейчас выйду, только переоденусь, - крикнула я и, злясь, пыталась правиться с коробкой: – Господи, вот уж удружила-то твоя маменька, Ваэрд! Хорошо, лично в руки не отдала.
Ничего себе забота о любимом
– Адель, ты с кем-то разговариваешь?
– Это у соседей.
– Соседи тoлько что вышли из комнаты!
– Да проклятие, Ваэрд, чтo за приступ ревности?! – в отчаянье пробормотала я.
Наконец удалось спрятать кружевное непотребство обратно в злосчастную коробку, но скомканныe финтифлюшки заставляли крышку дыбиться, словно пытались выползти на волю. С проворностью я пихнула измятый короб под кровать и пнула ногой, стараясь получше утрамбовать к стене.
– Я вхожу. – Гаррет не выдержал и толкнул дверь.
Замерев посреди комнаты, я скромно спрятала руки за спину и нацепила на лицо дурацкую улыбку. Подoзреваю, именно она ещё больше насторожила Ваэрда.
– Где он? – спросил тот сквозь зубы и вполне серьезно заглянул за ширму.
С интересом я проверила вместе с ним. Вдруг действительно какой-нибудь сыч притаился, а я-то и не в курсе. Неловко, прямо сказать, выйдет.
Случайно залетных незнакомцев, естественно, не нашлось, а только бардак на полках Юны. На моих вещи всегда лежали ровными стопами, и одежда висела на плечиках идеальными рядами.
– А с кем ты говорила?
– повернулся Ваэрд.
– Сама с собой, – пожала я плечами. – Люблю, знаешь ли, обсудить погоду и текущую политическую обстановку с хорошим собеседником.
– Ты издеваешься?
– Нет, - покачала я головой.
– Он вылез через окно?
Мощным плечом он задел ширму, отчего неустойчивая конструкция едва не рухнула, и по полу поскакали плохо воткнутые булавки.
– Ваэрд, у нас четвертый этаж, - напомнила я.
– Зато на карнизе стоит каменная фигура, за нее хорошо цепляться.
Никогда бы не подумала, что мужчина, в постели которого – если верить маменьке Ваэрд, - девицы регулярно оставляют кружевное исподнее, может оказаться таким ревнивым.
– Ты смотрел в наше окно?
– удивилась я, понимая, что горгулью возможно заметить только с земли или из окна соседнего общежития.
– Видел снизу.
– Ты дежурил под нашим окном?!
– Совершал утреннюю пробежку, - отговорился он.
– Надеюсь, шею не свернул. – С издевательским видом я скрестила руки на груди.
– Так что хотел?
– Я подумал, что раз у нас обоих вторая половина дня свободна, поужинаeм в долине. Там есть неплохие едальные.
– Мне надо привести себя в порядок, – согласно кивнула я.
– Найди себе место где-нибудь.
Вариантов в нашей комнате было немного, так что под «где-нибудь» подразумевался
Пока я шустро переодевалась: стягивала пиджак, вылезала из блузки, втискивалась во второе из двух привезенных с собой платьев, а потом, кое-как балансируя на одной ноге, вытряхивалась из брюк, за ширмой царила подозрительная тишина.
Я осторожно выглянула и обнаружила, что Гаррет действительно сидел на подоконнике и с любопытством рассматривал красный кружевной клочок с бантиками.
– Не то чтобы я копался в твоих вещах.
– С ироничной усмешкой он приподнял вещицу на указательном пальце. – Они валялись на кровати.
– Это подарила твоя мать! – с горящей физиономией выпалила я.
– Неужели?
– В его глазах плескался смех.
– Да! Лучше бы прислала ящик чесночной колбасы!
– Может дело в том, что я не люблю чесночную колбасу, в отличие от милых кружевных штучек…
– осподи, прикончу, Ваэрд! Вместе с твоей матушкой!
Я бросилась к нему через всю комнату, содрала подвешенные трусы и скомкала. Невесомое кружево легко спряталось в кулаке. Гаррет окончательно развеселился:
– Ты так мило покраснела.
– Можешь просто сделать вид, что не находил их? – в отчаянье попросила я.
– Ты мне должен елание! Точно! Желаю, чтобы ты сделал вид, что этого ужасного, неловкого момента никогда не случалось.
– Я тебе шай-эрская новогодняя арка, Адель?
– Ничего не знаю! Ты обязан выполнить.
Гаррет резко выбросил вперед руки, схватил меня за талию и привлек к себе. От неожиданности я выгнулась в пояснице, пытаясь увеличить зазор между нами. Ведь, целуясь, говорить о насущном невозможно.
– Даже не подумаю, - промурлыкал он.
– Более того, буду представлять кружево и ждать, когда ты решишь, что мы больше никуда не торопимся.
– Зачем представлять?
– С елейной улыбкой я сунула Гаррету комок в карман пиджака.
– Примерь и посмотри вживую. Илайза все равно написала, что сделала подарок тебе, а не мне.
Он состроил вид, будто проглотил насмешку, но весь вечер, пока мы ужинали в тихой едальной, я видела, как кружевное безобразие упрямо оттопыривает его карман! А едва вернулась домой, спрятала белье в глубину полки и заложила ровными стопками вещей. В смысле, нормальных вещей, в каких совсем нестыдно смотреть на себя в зеркало.
***
В середине октября в Шай-Эре наступал родительский день. Праздновали его с большим размахом: устраивали гуляния, навещали родственников в других городах, дарили родителям подарки. На неделю королевство погружалось в бесконечные ярмарки и переезды. Особенно любили шай-эрцы собираться большими компаниями в стихийных едальнях, самопроизвольно вырастающих вокруг тележек с уличной едой. Хозяева доставали складные круглые столы и табуретки из тонких реек и угощали гостей бесплатной хмельной настойкой.