Идеальное свидание
Шрифт:
— О бабах?
— Да нет, о рабочем. А бабы сами подвалили. С низкой социальной ответственностью. Тоже поработать хотели, но мы как-то не прониклись. И я сказал: мол, организм просит, но не хочется ни разговаривать, ни смотреть на них. Потому что потом противно. Не только со шлюхами, вообще. Вот если бы можно было трахнуть кого-то в полной темноте. Никаких знакомств. Чистый секс, больше ничего.
— Ну да, ночью все кошки серы, — хмыкнула я. — Как в «Трех мушкетерах», помнишь? Миледи боялась, что этот… как его? Де Вард? Боялась, что он увидит клеймо, и встретилась с ним ночью. Правда, там оказался д’Артаньян,
— Я-то сказал и забыл, а приятель мой намотал на ус. И замутил такую вот развлекушечку. Для тех, кто хочет, но… не хочет. И я был в числе первых, так сказать, тестировщиков.
— И как, понравилось? — я дернула его за ухо.
— Можно подумать, тебе не понравилось. Да. Это было… ну сама знаешь. Необычно, остро. Концентрат ощущений. И никакой побочки. Но потом новизна полиняла, да и после развода уже время прошло. Захотелось чего-то нормального.
— Отношенек?
— Угу. И оказалось, что я как будто сам себя то ли сглазил, то ли проклял. Знакомился с кем-то, встречался, но как только доходило до постели, понимал, что не хочу. Или вообще не хочу, или больше не хочу, хватало одного раза. А потом и пытаться перестал. А вот что получилось с тобой, я так и не понял. До сих пор не понимаю.
— Не знаю, Игорь, — я поерзала, устраиваясь поудобнее. — Наверно, что-то такое совпало. По фазе.
— Останешься у меня? — ладони многообещающе легли под грудь.
— А тебе на работу завтра не надо?
— Так суббота же.
— Черт, — рассмеялась я. — Когда сидишь на удаленке, календарь теряет смысл. Все дни то ли выходные, то ли рабочие.
— Предлагаю устроить два дня самых раздолбайских выходных и самого бесстыжего секса.
— Заманчиво, — мурлыкнула я. — Очень заманчиво.
— Представляешь, — одна рука осталась под грудью, другая медленно поползла по животу вниз, — два дня ходить голыми и трахаться всеми возможными способами. Во всех возможных позах. Во всех возможных местах. И невозможных тоже.
— При свете! — подхватила я. — И смотреть, смотреть на этот разврат! Да уж, самый бесстыжий хардкор. Ну как тут можно отказаться?
— Устроим свой собственный закрытый порноклуб?
— Очень сильно закрытый.
Мы перекидывались фразами, словно мячиком через сетку, все реже и глуше, потому что снова затягивало в воронку желания и удовольствия. Тут уже было не до слов. Говорили взгляды. И руки. И губы.
И снова я таяла от его прикосновений. И снова раскрывалась ласкам, как цветок на солнце. Его взгляды — жадные, ненасытные — сами были как ласка, то мягкая и нежная, то грубая и жесткая, но от этого не менее приятная.
Два дня пробежали как два часа. Бесстыжие, порочные, полные страсти — просто невероятные. Я даже представить не могла, что мерзкий Щукин окажется вот таким… да неважно каким. Главное, что моим! Таким, как мне было нужно.
— Дина, не уезжай, — попросил он с умоляющим взглядом в воскресенье вечером.
— Совсем не уезжать? — уточнила я.
— Совсем-совсем.
— Не, ну мне все равно надо домой съездить. Ноутбук взять. Зубную щетку. Трусы.
— Зачем тебе трусы? — возмущенно фыркнул Игорь. — Глупости какие!
— Я понимаю, ты хотел бы, чтобы я тебя с работы без трусов встречала, но все-таки… Мало ли понадобится из дома выйти.
Договорились,
Вечером я немного застряла в пробках и приехала, когда машина Игоря уже стояла около дома. Окна в угловом блоке светились. Достав из бардачка пульт, я открыла ворота, осторожно загнала машину в гараж, прямо оттуда вошла в холл. Из кухни тянуло чем-то вкусным.
— Привет! — Игорь остановился на пороге. — Я тебя ждал. Очень ждал…
Эпилог
Игорь
год спустя
Да твою же мать, вы там что, охренели все?
Авария перегородила две полосы из трех, объезжать тискались внаглую, про зиппер мердж* никто словно и не слышал. Я опаздывал зверски, хотя и выехал заранее.
«Дина, еду, пробка страшная».
«Осторожнее. Я подожду. Пропущу вперед».
Вот, пусть там тоже будет зиппер мердж. Я должен это увидеть. С Санькой не получилось, в командировке был, а этого детеныша точно должен. И не на какой-то мутной фоточке, а вживую.
Пробка наконец рассосалась, попал в зеленую волну и с трудом справился с искушением погнать, забив на камеры и штрафы. Вот только не хватало глупо погибнуть сейчас. Или встрять на полдня, как те два лося, которых объезжал.
Двадцать недель, должны были определить пол. Я хотел девчонку, Динка мальчишку, а вообще все равно — лишь бы здоровый был.
По правде, мне до сих пор не верилось, что все так сложилось. Иногда казалось, что проснусь утром, а рядом Вера, лежит и с тоской смотрит в потолок, потом натягивает на лицо резиновую улыбку, встает и идет готовить завтрак. Как было весь последний год, пока стало невыносимо. А ведь такой пожар был — куда все делось?
В никуда. Выгорело, одна зола осталась. Когда понял это? Наверно, когда застукал в душе за горячим, хотел присоединиться, но стало ясно, что без меня ей было интереснее. И бог знает кого она там представляла.
Тогда мы попытались поговорить, как-то выбраться, перезагрузиться. Скинули Саньку родителям, съездили на неделю в пансионат, где обожрались тоской и раздражением. Даже к семейному психологу пытались ходить, но ничего не помогало. Какое-то время цеплялись за Саньку — ну как же, ребенку нужна полноценная семья. Но он словно чувствовал что-то, без конца спрашивал, не уйду ли я. Вот что было самым тяжелым в разрыве — сказать ему, что да, все-таки уйду.
От тех месяцев в памяти остались какие-то несвязные обрывки. Наверно, мозг так защищался от катастрофы. А потом, уже когда разъехались и официально развелись, как будто в болото нырнул. Работал, искал квартиру, наблюдал, как там делают ремонт. Все на автопилоте. Единственной отдушиной были встречи с Санькой. Он сначала страшно обижался, но потом потихоньку отошел.