Идеальное тело
Шрифт:
«А что, собственно, я теряю? Ровным счетом ни-че-го! Потанцую десять минут, пока сил хватит, а потом тихонечко уйду. Никто даже не посмеет тыкать в меня пальцем и хихикать. Как говорится, «любой каприз за ваши деньги». А денежки я клубу уже заплатила, причем за год вперед.
И однажды Лина распахнула массивную дверь в танцевальный зал. Так она начала заниматься в клубе танцами, и жизнь ее сразу же окрасилась новыми, яркими и радостными красками.
По обрывкам разговоров в раздевалке Лина постепенно узнала: почти у каждой дамы, посещавшей в «Леди лидере» уроки танцев, были свои кумиры. Фанаток хватало даже у манерного Фараона (под этим странным псевдонимом он
Одним словом, все юноши, преподававшие танцы в этом элитном клубе, были не просто симпатичны и сексуальны – они были блистательны. Однако Георгий негласно считался первым среди равных. Его танцевальная группа была самой большой и самой пестрой. Дамы самого разного возраста и даже несколько старательных мужчин всегда заполняли зал «под завязку». Руководство клуба, разумеется, заметило это и вскоре подержало паренька, дав ему дополнительные часы.
Его урок всегда был сродни спектаклю. Едва Георгий врывался в зал, все взоры тут же обращались на него, словно в белую майку с логотипом «Гришко» (знаменитая фирма, шьющая профессиональную одежду и обувь для балетных) был зашит сильнейший магнит.
Лина не заметила, как закончился перерыв и началась вторая половина урока.
– Раз-два-три, раз-два-три – командовал учитель танцев, считая шаги и не забывая широко улыбаться.
«Подумаешь! Что тут такого, слишком сложного!», – удивилась Лина, легко повторяя его движения. Тут Георгий поменял музыку, и темп ускорился в два раза. Лина, и, разумеется, Башмачков, тут же запутались в ногах и сбились с ритма. Длинные мосластые ноги Башмачкова в видавших виды джинсах и в стоптанных кроссовках совершенно не слушались долговязого хозяина. Однако писатель не сдавался. На его спине появилась темная полоска пота, а взмокшие волосы прилипли ко лбу.
– Стоп! Никуда не годится! – Георгий хлопнул в ладоши и так карикатурно изобразил танцевальные потуги учеников, что аудитория угодливо прыснула.
– Собрались! Внимание! – объявил тренер громко. – Пройдем еще раз дорожку и повороты....
– Молодцы! – похвалил он класс, чтобы слегка ободрить. – Уже намного лучше. Если так пойдет, мы с вами сможем устраивать «чес» по провинции и выступать с этим номером. Ну, типа вместо бродячего цирка. Если, конечно, вы не будете двигаться с такими кислыми лицами. Улыбайтесь же, черт возьми! У нас здесь
не контрольная по математике. Почему вы все так серьезны?
Георгий хлопнул в ладоши:
– Раз-два-три! Теперь пройдем все сначала еще раз, но только – с улыбками!
Лине показалось, что сердце вот-вот вырвется из груди, но тут музыка стихла. Тренер комично изобразил прощальные реверансы, группа послушно повторила его движения и дружно похлопала своему любимчику. Георгий сразу же «снял» с лица
Возбужденная группа не сразу покинула зал. Дамы, весело щебеча, вначале потолкались у кулера с водой, поглазели на новые танцевальные туфельки, выставленные в витрине, перебросились друг с другом впечатлениями о трудных движениях, которые они пытались сегодня выучить. И только минут через пять, слегка угомонившись, почувствовав наконец усталость и набросив на потные спины полотенца, группа пестрой стайкой потянулась к выходу…
Кто девушку угощает – тот и вопросы задает
Лина отправилась в кафе на встречу с Башмачковым скорее из вежливости, чем по зову души. Когда столько лет и зим прошло с последней встречи, то и говорить особенно не о чем. Их жизни давно уже не пересекались, общих друзей, общего дела, общих компаний тоже не было. Лина даже мобильный номер Башмачкова где-то посеяла. Впрочем, у нее ни разу за прошедшие годы не возникло желания позвонить ему. Общими у них были только воспоминания. Кстати сказать, вспомнить им было что, хотя бы приключения в Болгарии, когда они едва не погибли под пулями местных мафиози… Ладно, никто не заставляет ее проводить с Башмачковым полдня, хотя он известный любитель потрепаться. Посидит с ним часок за чашкой кофе – и адью, мон шер Бащмачкофф.. Да, желательно, чтобы это был только кофе, без булочки…
«Если я так часто буду являться в этот очаг «здорового питания», занятия фитнесом окажутся бессмысленной тратой времени», – подумала она с запоздалой досадой, переступая в очередной раз порог кафе.
Место для клубного кафе было выбрано с умом. Миновать этот островок встреч и легкой болтовни, попав в «Леди лидер», было почти нереально. Лина это знала и не пыталась сопротивляться. Как бывало в школе – когда знаешь, что невозможно избежать выпускных экзаменов, или в ранней юности, когда понимаешь, что потеря девственности не только неизбежна, но и в конце концов необходима.
Уютный зальчик, похожий на небольшой театральный буфет, разместился на перекрестке клубных путей-дорог. Куда бы ни направлялись вечно спешащие клиентки с казенными полотенцами наперевес – в спортивный зал, к стойке администрации, в кабинет врача, в комнату менеджеров – все пути-дороги неизменно приводили их в комнату с круглыми мраморными столиками, огромным телевизором и диванами с мягкими кожаными подушками. Удивительно, но чаще других в буфет ныряли женщины, потерпевшие в беспощадной борьбе с лишним весом полное поражение. Лина относилась как раз к таким вот безвольным дамочкам, вечно борющимся с лишним весом и с комплексами, но те не менее не отказывающим себе в разных вреднющих вкусностях и сладостях.
К счастью, критическое отношение Лины к ее фигуре разделяли отнюдь не все окружавшие ее мужчины. Среди них ещё оставались тайные поклонники полнокровной рубенсовской красоты. Впрочем, Лина, встав на весы, каждый раз давала себе клятву быть беспощадной к себе в борьбе с лишними килограммами, однако вскоре вольно или невольно нарушала ее. Так порой профессиональный спортсмен искренне клянется быть верным олимпийским законам, но опять и опять попадается на допинге. На каком-нибудь никому не известном прежде мельдонии, например. Или же подросток обещает слушаться старших и приходить домой не позже восьми вечера, однако каждый раз заявляется после полуночи и нетрезвым. Почему – он и сам не знает. Ну просто воля рока какая-то!