Идеальное возвращение

Ши Кейси

Губы улыбающегося Джареда сжимаются вместе.

— Доброе утро, солнышко.

Он держит мои наушники, наклоняясь над столом. Я щурюсь и пытаюсь вернуть свою вещь.

— Отвали, Джаред.

— Эй, не будь такой. Где ты была все выходные? Я звонил и приходил, но ты не отвечала.

— Лечила свое адское похмелье. Тебе стоит заняться работой. — Я смотрю на свой телефон. — Ты опоздал на семь минут. Мне нужно, чтобы ты посмотрел изменения в седьмом уровне…

— Так, значит, дуешься? — он прерывает меня, когда я вставляю наушник в левое ухо.

— Нет.

С меня достаточно

обвинений.

— Мм-хм.

Его губы растягиваются в угрожающей улыбке, но у меня нет настроения быть милой. Я отвожу взгляд от друга и возвращаюсь к монитору компьютера.

— Ты не знаешь меня, — ворчу, но слова горькие и напоминают о том, что сказал мне горячий вышибала в пятницу.

— Ты в порядке, Мия? Серьезно.

Он тянется к моей руке, чтобы положить на нее свою, и я, наконец, смотрю на друга. Джаред смотрит обеспокоенно и хмурится. Он всего лишь волнуется обо мне, а я веду себя отвратительно. Но я не умею справляться с ситуациями, когда обо мне тревожатся, и мой взгляд снова возвращается к работе.

— Все хорошо.

На самом деле, нет.

Даже сейчас код перед моими глазами расплывается, пульс учащается, а перед глазами пелена, когда я вспоминаю ту ночь. Глубокий вдох, медленный выдох. Я не смотрю вправо. Могу чувствовать взгляд Джареда на себе, рассчитывающий и оценивающий. Он пытается понять, сказала ли я правду. Через несколько минут он, должно быть, соглашается или смягчается, потому что боковым зрением замечаю, как мой друг садится за свой стол.

Я трясу головой, отвлекаясь от мыслей, и возвращаюсь к тому, что могу контролировать. В течение следующих часов я погружена в работу и не обращаю внимания на коллег вокруг меня. Сложность и темп работы заставляют меня освободиться от хаоса в голове. Я не могу волноваться. Или зацикливаться. Или преувеличивать собственные страхи. Я могу только работать, и это лучше любой терапии. Мне так кажется, по крайней мере.

Кто-то прочищает горло позади меня, и я практически подпрыгиваю на месте.

— Какого черта!

— Я сожалею о том, что случилось в пятницу, — говорит Джаред, как только я поворачиваюсь к нему.

— Боже, не извиняйся за это, чувак.

— Мне, правда, жаль. Все было неправильно. И ничего хорошего не случается, когда мешаешь Jack Daniel`s после десяти часов.

— Правда?

— Конечно. Вот.

Он протягивает мне стаканчик кофе. Я вдыхаю божественный аромат и делаю глоток. Джаред моя родственная душа. Он понимает меня, всегда. Знает, что мне нужно: хорошо посмеяться, поговорить по душам или просто выпить слишком дорогой кофе. И Джаред знает, что я люблю крепкий, с сахаром и сливками.

— У нас все в силе в эти выходные?

Марафон Ходячих Мертвецов. Мы ждали этого еще с прошлого года. Мероприятие на весь день. Его устраивает мой любимый магазин комиксов в баре неподалеку. Мы собираемся с другими фанатами, конечно, одетые в костюмы персонажей, чтобы пересмотреть последний сезон. Вот только беспокойство распространяется внутри меня, напоминая о произошедшем на выходных. Косплей. Поездка на поезде в центр. Я помню заполненный людьми бар. И, наконец, пристающего ко мне придурка, который не уважает женщин и геев.

Я не против вызовов, но сейчас мне страшно.

— Мия?

— Прости. Да. Естественно. Конечно.

— Что с тобой?

Выдохнув, я качаю головой и решаю, что стоит сказать правду. В конце концов, это же Джаред.

— Ты не чувствуешь… Я не знаю. — Мы встречаемся взглядами, и я трушу. — Забей.

Его губы сжимаются вместе, и Джаред поднимает бровь.

— Что?

— Будто над тобой надругались.

Джаред качает головой и скрещивает руки на груди.

— После слов того мудака? Нет. Но я чертовски зол из-за того, что он облапал тебя.

Я ставлю кофе на стол и встаю, чтобы посмотреть на друга. Он, должно быть, понимает, что в пятницу все было неправильно. Но Джаред не ведет себя, как человек, испуганный настолько, что не может выйти из дома. Нет, это я делаю так.

— Он бы избил тебя. Я почти уверена в этом. Если бы не вышибала…

— Мия. Что на самом деле происходит? — Он берет мою руку.

— Все дело в словах полицейской. О том, что мне стоит следить за своим внешним видом.

Он хмурится.

— Ой, да ладно. Ты же не думаешь, что она права.

— Нет. Но я просто немного боюсь снова делать это. Я была не готова. Чувствовала себя такой беззащитной, понимаешь?

— Понимаю. — Он подмигивает и сжимает мою ладонь, а потом дает мне стаканчик кофе.

— Черт, спасибо. — Я закатываю глаза, на что друг отвечает усмешкой.

— Так сделай что-нибудь. — Он пожимает плечами.

Если бы все было так легко.

— Что, например? — Я снова закатываю глаза и отпиваю теплый кофе.

Джаред оглядывает офис и закусывает внутреннюю часть щеки. Его взгляд возвращается ко мне, и глаза широко раскрываются от восторга.

— Что насчет уроков самозащиты?

Хах. Я наклоняю голову и обдумываю предложение.

— На самом деле, хорошая идея.

— Не понимаю, почему ты так удивлена. Я гениален в пятидесяти процентах случаев.

Визитка горячего и может-быть-не-такого-придурка-как-мне-сначала-показалось вышибалы лежит у меня в сумке. Мне стоило выбросить ее, но я не сделала этого. Все же, мне хватило здравого смысла не смотреть на нее. Ни разу. Скорее всего, потому что я не доверяю себе. Мне достаточно узнать о нем что-то, чтобы начать преследовать его. Как какая-то сумасшедшая без самообладания, которая хочет только получить доступ к его телу. До этого никаких причин встречаться не было. Но сейчас… Может, мне стоит узнать, дает ли он уроки самообороны. Он ведь сказал, что работает тренером.

— Земля вызывает Мию!

— Прости.

Я краснею, когда представляю, как Мэтт обхватывает меня своими сильными руками и шепчет в ухо команды. А затем он укладывает меня на кровать и прижимает к матрасу.

Смешок Джареда развеивает все мои фантазии.

— У тебя грязные мыслишки.

— Нет! — Я практически кричу, привлекая нежеланное внимание коллег.

Губы Джареда растягиваются в заговорщицкой улыбке, и он приближается ко мне.

— Очень грязные. Кто он? Новенький из отдела маркетинга? Немного молод для тебя, но губы у него классные, — низким голосом произносит он.