Идеальные каникулы смерти (сборник)
Шрифт:
«ИвилМарт» строят такими высокими, что четыре пернатые суки летали под самым потолком, не касаясь верхних полок. Они что-то высматривали. Между рядами бегала группа злобных гномов, вооруженных АК-47.
«Бог ты мой, это вторжение!»
Я раздавил гнома, приземлившись прямо на него. Я ощутил покалывание в носу и, не задерживаясь ни на секунду, развернулся и прыгнул. Я представления не имел, как стану искать Кейт посреди всего этого. Но выхода у меня не было. Я был обязан ее найти, а Сердце во мне говорило, что она здесь.
Что ж, прямой путь всегда самый лучший. Сердце в моей груди вело меня, а я следовал
Одна из гарпий издала леденящий душу визг. Это она заметила меня. От этого звука где-то лопнуло стекло, а один из рядов просто взорвался. Жидкость для мытья посуды и для стирки, всевозможные чистящие средства хлынули по проходу приливной волной. Я двигался так быстро, что меня это даже не обеспокоило. Когти впились в пол, и я взвился в воздух. Ветер свистел у меня в ушах, за спиной жужжали пули.
Я пролетел сквозь стену, смяв ее, как газету, и приземлился в помещении, напоминавшем конференц-зал. Посредине протянулся длинный стол, на стене висела доска с приклеенными к ней листами бумаги. Я проломил дешевый стол. Стулья разлетелись в стороны, листки на доске отчаянно затрепетали. Снеся еще одну стену, я обнаружил комнату отдыха. От порыва ветра кофейник пролетел через всю комнату и разбился, а биение Сердца разнеслось по моим нервам и клеткам, взволновав меня до глубины души.
В комнате отдыха, визжа и дрожа, прятались розовые существа. В воздухе стояла пыль от разбитой штукатурки. Я закашлялся и резко остановился, вонзив задние когти в пол.
Кейт не визжала. Она стояла посреди толпы, открыв рот и распахнув глаза, и смотрела на меня. Разорванную сумочку она прижимала к груди. Она была одета в одну из моих спортивных курток с капюшоном, застегнутую до самого верха и абсурдно большую на ее миниатюрной фигуре. Ее длинные волосы были распущены и развевались от ветра, поднятого моим проламыванием сквозь стену. Я открыл рот, чтобы сказать что-то хорошее, как вдруг в проделанную мной дыру влетела одна из гарпий — и началось!
Я ненавижу гарпий. Они жутко воняют, а когда их разрываешь на части, так визжат, что лопаются барабанные перепонки и из ушей идет кровь. Зато когда они садятся на землю, справиться с ними не так уж и сложно. Но сейчас меня волновала только Кейт. Я должен был схватить ее и унести прочь от гномов с автоматами.
Прибыл пакет с фальшивыми паспортами для нас обоих. В нем также лежала пачка денег на покупки, сделать которые у меня не было времени. Мы едва успели на самолет, и Кейт по-прежнему была одета в джинсы и мою куртку. Мы задержались в аэропорту на десять минут, хотя не могли себе этого позволить, и я купил немного одежды приблизительно ее размера, а после сунул пакет в отделение над креслом. Это хотела сделать стюардесса, но я что-то пробормотал, а Кейт просто упала в кресло у окна. Стюардесса недовольно на меня покосилась и ушла.
Кейт все еще пыталась что-то понять, а ее волосы по-прежнему были присыпаны пылью от штукатурки. «Эйр-Франс» предоставляет пассажирам первого класса по-настоящему классные места.
На кандидатуру Сердца
До самого взлета вокруг Кейт суетились стюардессы. На меня они только нервно поглядывали.
Я застегнул на Кейт пояс безопасности.
— Bienvenue a Air France! — жизнерадостно прочирикал интерком.
Я затаил дыхание и решился выдохнуть, только когда двери закрылись, а самолет начал издавать звуки, свидетельствующие о том, что он готовится к взлету. Кресло оказалось глубоким и широким, на Кейт не было ни царапины. Только пыль в волосах и остекленевшие от шока глаза.
— Слава Богу! — пробормотал я. — Выпьешь чего-нибудь?
Краска снова залила ее щеки. Она втянула голову в плечи, недоверчиво покосилась на меня и кивнула.
— О боже! Да.
— Что тебе заказать?
— Водки. — Она сглотнула, судорожно дернув горлом. Две крохотные ранки на коже уже полностью затянулись. Слюна горгулий и чеснок творят настоящие чудеса. Она моргнула, не сводя с меня глаз, как будто пыталась избавиться от пыли в глазах. — Гулять так гулять!
— Понял.
Долго ждать не пришлось. В первом классе стюардессы мелькают постоянно. Она получила свою водку с клюквенным соком, а я решил, что самое время заказать «Джека Дэниэлса». Не успела стюардесса подать мне виски, как Кейт попросила налить ей еще. Стюардесса настороженно на нее посмотрела, но я сунул ей десятку, и в конце концов она оставила нам еще две порции водки с клюквенным соком и ушла. По ее лицу было видно, как сильно она надеется на то, что мы не создадим проблем.
— Ты, главное, не напейся, — предостереги свою спутницу.
— Почему бы и нет! — рассмеялась она, но смех этот прозвучал очень нервно и совсем невесело. Места вокруг нас пустовали. Я был готов побиться об заклад, что Святилище выкупило и их, чтобы предоставить нам некоторую изоляцию от других пассажиров. — Что вообще происходит? И кто… что ты такое?
Я поморщился.
— Я горгулья. Каменнокожее существо. Мы служим Сердцу.
— Горгулья. Отлично. Поняла. А кто были те… другие существа?
Кейт выпила вторую порцию с заслуживающей восхищения самоуверенностью. При этом она так запрокинула голову, что врядли успела ощутить ее вкус — напиток угодил прямо в горло.
— Ну, во-первых, там был колтулу. А еще несколько обезьян-кровососов. Ну и гарпии — красно-зеленые птицеподобные летающие твари. И…
— А те, кто бегал с автоматами? Как насчет них?
— Я как раз дошел до них. Это были злобные гномы.
— Гномы. Отлично! — Она окинула третью водку взглядом. — Прямо как в «Сумеречной зоне». Это имеет какое-то отношение к этому шраму, верно?
Ее правая рука украдкой дернулась вверх, к груди, но она поспешно опустила руку.
— К знаку? Вроде того. Иногда люди возвращаются из клинической смерти… другими, особенными. — Я сделал глоток виски. По крайней мере, в первом классе не разбавляют напитки водой. — Я везу тебя в Париж, к Сердцу. Там ты будешь в безопасности.
Бог ты мой, мне не часто приходится врать с таким невинным видом.
— После… аварии я начала что-то видеть. Всякое-разное. И ты первый из этой толпы, кто не попытался меня съесть или до смерти не перепугал. — Она повертела стакан в руках. — Извини.