Идеальные звёзды
Шрифт:
Конечно, сорвать с него одежду сейчас никак невозможно, так что за неимением лучшего нащупываю задвижку на двери, поворачиваю – щелчок – и тут же тараню Сина спиной вперёд, к его столу. Не отрываясь от поцелуя, спихиваю в сторону кипу бумаг – листы разлетаются, неторопливо планируя на пол, – и, обняв его за талию, тяну наверх, чтобы сел на стол. «Ничего себе…» – в сознании Сина аж всё кружится от возбуждения.
«Ты ж хотел инициативы».
«Да ты просто работник месяца» – он послушно забирается на стол, а я рывком раздвигаю его ноги и прижимаюсь между, глажу с внутренней стороны, поднимаясь выше, но всё в рамках приличий. Мы же на работе… К сожалению. Ощущения больше дразнят, да и ладно, слушать его тяжёлое дыхание и чувствовать жар тела через ткань – само по себе достаточная награда. Син обнимает меня за шею, целует, сильно сжимает пальцами плечи…
И в этот момент откуда-то из-под его задницы звонит телефон.
«Твою ж мать!» – отпихнув меня, Син спрыгивает со стола, торопливо одёргивает китель, как будто его могут увидеть, и отвечает на звонок. Попутно поднимает несколько листов с пола и возвращает их на стол. Указывает мне на дверь – открыть. Приглаживает волосы, продолжая деловито выдавать в телефон: «Так точно. Я распоряжусь» – своим хорошо поставленным командирским голосом.
Бумаги с пола я собираю и замок на двери кабинета открываю, но уходить не тороплюсь – я с Сином ещё не закончил. Конечно, мы договорились ничего такого на работе, но из любого правила можно сделать исключение, хотя бы небольшое. Хотя бы ещё раз поцеловать его. Я хочу, и я сделаю. Даже в рабочее время.
Иногда кажется, что меня так выносит из-за того, что мы постоянно прячемся. Может, когда люди имеют право прикасаться друг к другу в любое время, это становится не так желанно. Или, возможно, из-за того, что я со страхом жду, когда же Син решит закончить всё это.
Стоит ему нажать «завершить звонок», как я обнимаю сзади, снова прижимаюсь – на этот раз спокойнее, – и Син поворачивается ко мне лицом. Бросает настороженный взгляд на дверь – она закрыта, но ведь без замка, – тянет меня в угол, подальше, но всё же наконец-то отвечает на поцелуй. Мягкий. Обещающий, что вечером, наедине, мы продолжим.
Несколько минут спустя отрываемся друг от друга – одинаково неохотно, ещё пару раз прикоснувшись губами на прощание.
– Ладно, – Син снова проводит ладонями по кителю, приводя себя в порядок, и внимательно оглядывает меня. – Вернёмся к делам. Обыщи приёмную, я здесь. Может, что-то осталось. Или в следующий раз будет проще заметить разницу.
Однако самый тщательный осмотр результатов не даёт. Заглянув во все углы, в конце концов я распахиваю окно. Окрестности тоже стоит проверить.
На первый взгляд всё как обычно: дорожки, кусты и клумбы, чуть слева – круглый фонтан, прямо по курсу – ворота части и парковка за ними. Если высунуться дальше, то справа будет виден плац. Нет, там основная территория, оттуда не проберешься… А вот слева от нашего здания, за густыми кустами – ограда. Высокая, правда, зато там нет камер. Стоит сходить глянуть, нет ли сломанных веток или следов.
А ещё ведь есть вариант спуститься с крыши. Вывернув шею, разглядываю козырёк: выше на шесть этажей, выступает настолько далеко, что на последнем этаже всегда царит сумрак. Из-за этого странного архитектурного решения наш корпус похож на гриб, и потому его неофициально называют «поганкой».
Нет, вряд ли сверху. Это нужно десантироваться на крышу, козырёк отстоит далеко от окон – неудобно, спускаться слишком долго, заметили бы…
За спиной раздаётся голос Сина:
– Смотри не вывались, Рапунцель.
– Что?
Я поворачиваюсь в комнату, и Син повторяет громче:
– Смотри не вывались, Рапунцель.
– Я слышал. Я не понимаю, что это значит.
– Это сказка такая, известная… – он ждёт моей реакции. – Я Берте читал. Ладно, не важно. У меня ничего.
Его слова будто царапают сознание мелкими противными коготками – мне-то сказок никогда не читали. Ох уж эти милые семейные развлечения… Стараясь не поддаться злости, говорю по возможности размеренно и спокойно:
– Ничего. В обед схожу к ограде слева, проверю.
Но вдруг замечаю, что Син смотрит на меня испытующе:
– Может, не стоит пороть горячку из-за одного предчувствия? Вдруг тебе показалось? А то начнёшь бегать по части, искать следы неведомых врагов…
– Хочешь сказать, у меня паранойя? – вот теперь мой тон уже явно выдаёт раздражение.
Он кривится и нехотя отвечает:
– Вообще-то у тебя есть некоторые проблемы…
Привычно вспыхивает ярость, но я всё-таки сдерживаюсь. Нужно быть рассудительным. Адекватным. Нельзя поддаваться неконтролируемым эмоциям. Я могу доверять Сину, он хочет как лучше… И если признать честно, у меня и правда хватает проблем.
Поэтому я отвожу взгляд и понижаю голос:
– Думаешь, не стоит?
– А давай вместо изучения ограды устроим нормальный обед? Закажем прямо сюда. Не всё ж столовские макароны жрать.
– Ты же против, чтоб тут едой воняло.
– Разок можно, – Син почему-то проходится по мне взглядом – я что, выгляжу как меню? – и выдаёт: – Чур, мне запечённого лосося! С лимончиком, с зеленью…
От слов я удерживаюсь, но в мыслях успевает вспыхнуть: «Лимон хорош с коньяком».
Син довольно прищуривается:
– Ага… – тянет с намёком и ухмыляется в ответ на моё удивлённое лицо. – А ты как думал? Я умею быть плохим парнем.
Ладно, в конце концов, может, и правда показалось – и мне стоит отдохнуть, – так что киваю.
– Не могу отказать командиру, который желает споить меня на рабочем месте.
– Верная позиция, лейтенант, – Син делает строгое лицо и хлопает меня по плечу. – Продолжайте в том же духе и к пенсии получите пару звёздочек выслуги.
В этот момент, на последних словах, дверь в приёмную распахивается, и в помещение влетает генерал Сикорски.
Не замедляя темпа, бормочет:
– Звёздочки – это хорошо, лейтенант, старайтесь! – подхватывает Сина под руку и тащит в кабинет.
Дверь за ними захлопывается.
Ну, раз уж Главный фактически приказал мне пить коньяк – кто я такой, чтобы спорить? Однако до полудня ещё нужно дожить, так что я закрываю окно и сажусь за компьютер.
глава 2. Вы идёте на бал?
Обеда не получилось: генерал мурыжил Сина до трёх часов, я только и успевал таскать им то кофе, то чай, то бутерброды из столовки. Мне иногда кажется, что Главный специально на долгие посиделки не вызывает Сина к себе, а приходит к нам, да ещё регулярно жалуется, что его помощнику нужно пять раз повторить, чтобы принёс какой-нибудь жратвы, а уж чтобы сам догадался – на такое чудо не стоит и рассчитывать.