Идеальные звёзды
Шрифт:
Изучающе глядя мне в лицо, Син продолжает тем же рассудительным тоном, за который так и хочется в зубы дать:
– По-моему, это очевидно. Ты соскучился по девочкам. И я, кстати, тоже.
Мысли окончательно путаются в клубок, и единственное, что я понимаю, – он хочет всё закончить. Ярость тает, оставляя внутри лишь пустоту.
Ладно. Я разворачиваюсь и иду к выходу, но Син догоняет в прихожей и крепко обхватывает, удерживая.
– Так, что это за морда? И куда ты попёрся?
– Отвали, – для приличия дёргаю плечом, но нет настроения ни серьёзно вырываться,
– Хер тебе. Ты меня вообще не слушаешь? – он пытается заглянуть в лицо, но я отвожу глаза. – Нет, серьёзно. Ты слышал, что я сказал? Я люблю тебя.
– Я не понимаю, чего ты хочешь. Сначала говоришь одно, потом другое…
– Блядь, да сколько можно?! Я и так не умею такую херню говорить, а ты меня не слушаешь! – он прижимается ко мне лицом и бормочет: – Что, ничего не ответишь? Ну, типа, «Я тебя тоже». Или «Син, ты такой классный, лучше всех». Мм?..
Несмотря на растерянность и смущение, и в самом деле нужно ответить. Что бы ни было у него со всеми девицами мира, но такими словами он не разбрасывается. Если сейчас промолчу, второго раза не будет.
Так что я собираюсь с духом, несколько раз облизываю губы и наконец всё-таки выдавливаю:
– Я тоже.
– Во-о-от, так-то лучше, – Син расплывается в зубастой улыбке.
– Да уж заебись как хорошо. Кто только что сказал, что соскучился по девочкам?
Почувствовав, что я больше не рыпаюсь, он легко чмокает меня в губы и тянет обратно в комнату.
– Я. Зачем отрицать очевидное? И если ты будешь честным, то скажешь о себе то же самое.
– Ну… Допустим.
– Ну так и нормально. Что б тебе не сходить на свидание с Ланой? Она дамочка мировая – хоть в койку, хоть в разведку.
– И… типа что? Тебе вообще похер?
– Мм… – Син задумчиво вытягивает губы трубочкой. – Да нет. Но если ты скажешь, что я для тебя важнее – и отпустишь на вечерок в «Каталину», – то я это переживу.
Я запускаю руки под его расстёгнутую рубашку – Син отвлекается от переодевания, обнимает в ответ, – вожу пальцами по спине, обдумывая это странное предложение. Собственно, для меня всё «странно»: и наши с ним отношения, и то, что я с чего-то дался Лане Смит, и сама мысль, что хоть кто-то может сказать мне, что любит. До недавнего времени всё это было из области чуда – примерно как если бы я вдруг научился летать.
– Ты давно её знаешь?
– Ага. Она у нас в учебке преподавала. Роскошная женщина! – он мечтательно закатывает глаза. – Когда берётся за зенитку, можно кончить на месте…
– И часто ты с ней кончал? – против воли снова срываюсь на ворчание.
Син ухмыляется:
– Ну, было дело. Но давно и травой поросло. А кстати об этом… – Его руки сползают с моей талии ниже. – Сейчас моя очередь, я точно помню…
От его рокочущего тона и крепких пальцев, мнущих мою задницу, вся тоска-печаль окончательно вылетает из головы. В конце концов, если сейчас он здесь и хочет меня, какое мне дело до прошлого или даже будущего?
Так что я обнимаю его за шею и тянусь к губам… Но Син коротко отстраняется:
– Лучше сразу скажи, если будешь кусаться.
Не отрывая жадного взгляда от его губ, шепчу:
– Не буду… – но он по-прежнему не даётся, и я просительно повышаю голос: – Ну ладно тебе, я же извинился!.. Ну случайно же!..
– Обещаешь? – Син улыбается.
– Обещаю! – я уже рычу и дёргаю его к себе. – Иди сюда!
Целую, честно стараясь быть аккуратным, и стаскиваю с него рубашку. Чёртова привычка, так и требует схватить зубами! Трудно переучиться, когда всю жизнь только кусался и ни разу не целовался – как-то не до того было. Когда все вокруг видят – и комментируют, – что ты там делаешь с «мясом», которое затолкали в твою клетку, нежничать нельзя. Да с ними и не хотелось. Отупевшие существа без надежды на будущее. Такие же, как и мы. Только клетки у нас были разные, а суть одна.
Картинки из прошлого заслоняет шёпот в голове: «Эй… Этого больше нет. Может, вернёшься ко мне?». И я, запнувшись на мгновение, возвращаюсь. Всякий раз меня удивляет, что Сину удаётся вытащить меня из этого дерьма. Когда он обнимает вот так крепко, я чувствую себя в безопасности – в его руках, в его сознании, в его стальной уверенности, что всё будет хорошо.
«В душ?»
Не отрываясь от его губ, согласно мычу, и Син тянет меня в сторону ванной, на ходу обхватывает талию поудобнее… И поднимает?! От неожиданности тут же его отпихиваю, бухнувшись ногами обратно на пол, и он обиженно ворчит:
– Что? Я тут понял, что соскучился по этому ощущению. А ты и к девочкам ревнуешь, и сам не даёшься!
– Может, мне ещё платье надеть, чтоб ты меня на руках таскал?
– Ну… – Он спускается пальцами по моей спине, вдоль позвоночника. – Тебе бы, может, и нормально было.
– Чего?! Я погляжу, тебе от «девочек» совсем крышу снесло?
Син ухмыляется, наклоняется к шее и проводит носом, шумно втягивая воздух.
– А что, ты не хочешь быть моей девочкой? Мм?.. – бормотание перемежается с тяжёлым дыханием. – Прям совсем не хочешь? Ну-ка, иди сюда…
Ладони снова сжимают мою задницу, а потом ныряют сзади между ног, и Син упорно тянет меня наверх. На него.
И хоть это как-то глупо, но… Ладно, забавно, так что я поддаюсь. Он подхватывает меня под бёдра и через пару мгновений всё же поднимает – хренасе, я вообще-то не такой уж лёгкий! Приходится склонить голову как можно ниже, чтобы не задеть потолок. Пару мгновений Сина ведёт, но затем он находит точку равновесия и запрокидывает ко мне довольную раскрасневшуюся физиономию, подставляя губы – я, конечно, целую, но давясь от смеха. Что за придурок!
Прикосновения мягкие, но в голове раздаётся: «За “придурка” сейчас ткну тебя мордой в потолок, будешь знать».
«Лучше пойдём в душ, и ткнёшь мне что-нибудь другое».
«Тоже вариант».
Син делает шаг. Второй. Вот теперь уже тяжело сопит. Я опасливо кошусь на дверной проём.
– Не пройдём.
– Голову наклони.
– Да я уже наклонил!
– Щас всё будет! Главное, держись.
Он аккуратно примеряется – и мы всё же минуем проём, только косяк смазывает меня по плечу.