Идеальный донор. Герой
Шрифт:
Серые бабочки потихоньку начали слетаться на аромат Ки. Я слишком надолго задумался. Крестьяне и торговец с одинаковым ужасом смотрели на то, как бабочки садятся на невидимую стену, окружающую меня.
– Ты! – я указал на торговца. – Ты убедился, что жадность не приведет ни к чем хорошему. И даже самые запуганные люди перед угрозой голодной смерти могут взять в руки оружие. Измени их долг. Ты будешь брать не больше полутора мешков за один. Исправь!
Я подошел к нему, проследил за записями, а потом вынул нож и срезал один ус.
– Теперь частичка тебя будет в моих руках. Я всегда буду
Для пущего эффекта я незаметно запустил в него небольшое заклинание, от которого его пробрала дрожь, и затряслись руки.
– Вы! Возвращайтесь к себе в деревню. Трудитесь лучше на своих полях.
– Но, господин маг! Получается, что я потерял охранника и пережил столько страхов, но ничего не получу взамен? Да еще и зерно отдал почти задаром!
– Они тоже потеряли людей. И получили еще меньше.
– Их долг уменьшился в два раза!
– Хорошо! Я дам тебе и двум твоим людям защиту, которой хватит на несколько дней. И помни о наказании!
– Полтора мешка зерна лучше, чем выжженная деревня, – пожал плечами торговец.
Я создал массивы для него и его людей. Охранники тотчас же проверили их на прочность, потыкав палками и копьями.
– Защита не бесконечная. Чем сильнее в нее бить, тем скорее она рассыпется.
Крестьяне же не стали ждать утра и сразу засобирались в обратный путь. Как раз меньше всего от моей помощи получили они. Бывший солдат еле сдерживал слезы, но все же нашел силы поклониться мне.
– Господин маг, может, поедете с нами в Киньян? – предложил торговец.
Я отказался, сказал, что хочу попутешествовать по стране. Кажется, именно после этих слов он понял, что я не так-то прост, и что моими угрозами не стоит пренебрегать. После этого я взял тяжелый хуа цянь и последовал за крестьянами. Какое-то время я шел молча рядом с их главой. Становилось все темнее и темнее, и я вынул камнесвет, прикрепил его к лезвию копья и влил в него Ки.
– Ничего не изменилось, – пробормотал мужчина. – И ничего не изменится. Мы так и будем умирать с голоду, сколько бы не работали. Умирать в бою. Умирать под палками.
– Торговцы умирают под копьями разбойников и в пасти диких животных, – откликнулся я.
– Они сами выбирают это.
– Они, как и крестьяне, не видят другого выбора.
– Зачем ты вмешался? Я думал, ты, как легендарный герой, ударишь молнией и сотрешь с лица земли жадного торговца!
– Наверное, я не настолько легендарный. – Помолчав, я добавил: – Я пойду в вашу деревню. Я могу сделать так, чтобы зерно дало больше всходов, а земля – лучший урожай. Если вам досаждают хищники, я могу их прогнать. Если есть больные, я их вылечу.
– Зачем? – удивился бывший солдат. – Герои так не поступают. Они только сражаются со злыми людьми и чудовищами. Их не заботят урожаи, скот или болезни.
– Значит, я еще и не герой.
Глава 3
Равнинное море
Мы добрались до Рыбачьего Луга на третий день. Каждый вечер я ставил невидимые массивы, отгораживая стоянку от леса, а сам уходил в сторону и спал под куполом. Я все еще скрывал свое лицо от крестьян, а спать в повязке на все лицо было крайне неудобно.
Для людей, живущих возле леса, они плохо разбирались в местных животных или в растениях. Решиться покинуть деревню пусть даже и немаленькой толпой было для них очень мужественным решением. Для крестьян лес был населен духами, привидениями, чудовищами и бродячими магами, наверное, поэтому они не особо удивились моему появлению. Например, костяные собаки для них – это обычные собаки, которые попробовали человеческую кровь, от этого на них наросли костяные пластинки, и теперь они хотели сожрать как можно больше людей. После поедания десяти или ста человек, тут они еще не пришли к единому мнению, собака может превратиться в огромного дракона и сожрать целую деревню. Потому каждого пса, который поцарапал хотя бы одного ребенка, нужно убивать. И таких выдумок у них было полным-полно.
Они и днем-то боялись в лес ходить, а оказаться там ночью было смерти подобно. И я еще раз оценил отвагу этих мужчин, которые решились поднять оружие на торговца с охраной, и ради этого провели в лесу несколько ночей.
Даже безобидные бабочки, которые притягивались ко мне, стоило лишь посидеть с полчаса на одном месте, пугали их до заикания. В первое утро они пошли будить мага, а обнаружили лишь кишащую бабочками полусферу. Затем бабочки исчезли и появился я. Какое объяснение они придумали? Проще было бы сказать, что я ночью превращаюсь в бабочек, но они поняли все иначе. Оказалось, что я – изначально лесной дух, возможно, дух-хранитель, днем я могу перекидываться в человеческий облик, вот только лицо так и не научился создавать, потому закрывал его тканью, под которой, конечно же, порхали бабочки.
Это историю пересказал Фань Реншу. В армии он видел много всего: и магов-лекарей, и обычных магов, и даже один раз мага-начертателя, который за большие деньги нацарапал рисунок на шлеме сына генерала армии. Фань был не таким суеверным, но и он опасался меня.
Деревня Рыбачий Луг стояла в излучине реки. Ближе к воде располагались исчерченные полосками воды поля. Обычно в это время рисовые пучки высаживали в землю, но здесь еще даже не приступали к посевам. Поодаль виднелись вспаханные отливающие чернотой участки под овес и ячмень. Крыши небольших домиков неопрятно чернели подсгнившим камышом, и возле многих домов сохли свежие пучки камыша, собранного возле реки, и дети ворошили их для равномерной сушки. Женщины собирали тутовые листья для кормления шелкопряда в огромные корзины и относили их в длинный амбар на краю деревни. Издали все выглядело таким умиротворяющим и спокойным.
Когда мы подошли, все население деревушки бросилось к нам. Женщины плакали и вопили, дети прыгали возле отцов и братьев, спрашивая, где они были так долго, старухи неодобрительно качали головами. Меня же старательно не замечали и держались в стороне. Еще бы, странный высокий человек в крестьянской одежде, но с мечом на поясе и очень дорогим боевым копьем, с замотанным тканью лицом.
Фань Реншу растолкал народ и отвел меня к своему дому. А сзади уже поднимался вопль по убитым. Его жена, узкоплечая изможденная женщина, поставила на стол похлебку с несколькими рыбешками, какими-то водорослями и кусочками какого-то неопределенного овоща.