Идеальный ген
Шрифт:
– Давненько, – сказал Бу. – И что, он за ней все это время бегает?
– Как бы там ни было, подождем возвращения Матильды, – сказал Натаниэль. – Мало ли какие отношения их связывают. Еще же и Иван Сахаров.
– Я боюсь, – сказал Рик. – Вдруг мы что-то сделаем не так, и все прекратится. Она сказала, что я полноценный член экипажа, что мы теперь не рабы! А вдруг…
– Не думай об этом, - посоветовал Бу. – Только хуже сделаешь. Главное – не думать и спокойно принимать все, что будет. Мы все равно ничего не изменим.
– Как раз изменим! – паренек подскочил с кресла и возбужденно
Рик не заметил, что его последние слова услышала Матильда, звонок которой автоматически принял Искин.
– Рик, ты чего? – И только сейчас парни обратили на нее внимание. – Да, вы не рабы. Натаниэль, а ты почему встал?
– Что-то случилось, Матильда? – скрывая волнение, спросил Натаниэль.
– Пока ничего, – Матильда покосилась на Кирилла, с нарочито безучастным видом стоявшего рядом. – Вы все себе заказали?
– Пока нет, – ответил Рик. – Натаниэль только проснулся.
– Зейн Карат звонил, – сказал Бу.
Матильда скрипнула зубами.
– Вот гад! Если явится, не пускайте его на корабль. Чего хотел?
– Сказал, что вы его.
– Ага! – возликовала Матильда. – Заволновался, значит. Отлично. Да не его я. И уже давно. Просто у Зейна вечно свербит в одном месте.
Парни молча смотрели на крайне довольную Матильду. Их не впервые использовали как повод для вызывания ревности, но все равно почему-то стало обидно.
5. Толкучка
После звонка на корабль Матильда, полностью довольная собой и окружающим миром, заскочила в мелкий магазинчик, торгующий всем подряд специально для космолетчиков, и купила Кириллу приличную одежду. Он надевал ее с таким видом, будто он – король и вынужден облачиться в обноски, и делает это только ради своих подданных.
– Хорош кривиться, – не выдержала Матильда.
– Эта рубашка мне совсем не идет, – манерно проговорил Кирилл. – Если хотела меня приодеть, проконсультировалась бы со знающими людьми. У тебя ни вкуса, ни стиля.
Матильда представила, как запирает Кирилла с Зейном в одну каюту. Интересно, чей яд окажется более сильным?
– Да что ж ты молчал, когда я выбирала?
– А мне слова не давали, – нагло заявил Кирилл.
– Сейчас тебе его тоже не давали.
– А я сам взял.
Матильде очень захотелось купить бутылку водки, выпить ее, а потом разбить тару о рыжую голову. Но она сдержалась, заставив себя вместо этого запланировать обучение Кирилла таким образом, чтобы избавиться от него как можно быстрее. А еще лучше, после Тиронги отвезти оговоренный ранее груз и на Кайли скинуть Кирилла Ване. Подарочек с подвохом, пусть адвокат на нем тренирует свою выдержку. И не забыть поставить на браслете обратный счетчик, «До момента избавления от Рыжего осталось…»
Приободренная этой мыслью, Матильда вошла в здание толкучки, игнорируя бурчание Кирилла. Он что-то говорил на самом краю слышимости, рефлекторно заставляя прислушиваться, но Матильда полностью сосредоточилась на добывания груза, ей было не до детских обидок.
Толкучкой служил большой зал неподалеку от грузового порта. Здесь в поисках груза и, при необходимости, членов экипажа, собирались мелкие перевозчики, недостойные получения официальных крупных заказов. Также на толкучке постоянно циркулировали слухи, сплетни, домыслы и прочая кулуарная и нужная для работы информация. Матильда отметилась у дежурного администратора, уплатила взнос и потянула за руку Кирилла, с независимым видом стоявшего у входа.
– Так, Рыжий, ты будешь стоять здесь и делать умное лицо. Вот это, – она сунула ему в руку лист бумаги, – направление нашего маршрута. Ловишь заказчиков и убеждаешь их в том, что им крайне необходимо нанять именно наш транспортник для перевоза их драгоценного груза.
– А если я…
– Никаких если! – отрезала Матильда. – Хочешь вести себя как последний кретин – веди. Но не в рабочее время.
Кирилл обхватил ее руками, прижимая к себе.
– Ты забыла, Матильда? Я же питомничий раб. Моя работа – в постели.
– Ты бывший раб, – проговорила Матильда, не пытаясь выбраться из его объятий. Почему-то в них было уютно. – И твоя работа теперь такая же, как и моя. Грузы, перевозки, клиенты.
– Я ее не выбирал точно так же, как и не выбирал быть постельной игрушкой. А ты выбрала, и тебе нравится заниматься этим. А меня, как всегда, спросить забыли.
– Рыжий, ты дурак, – сказала Матильда устало. – Да, сейчас у тебя нет выбора. Но я, черт возьми, хочу сделать так, чтобы у вас всех был выбор. А для этого мне нужны деньги. Деньги на нормальную, а не рабскую, одежду. На нормальную, не химическую, еду. На учебные программы. И от того, что ты выделываешься, легче мне не становится. Найди клиента на Тиронгу, получи процент от заказа, купи себе курс в той профессии, которую хочешь именно ты. Хочешь быть и дальше постельной игрушкой – пожалуйста. Только я не позволю тебе скатиться до дешевого борделя. Выучись на элитного куртизана, получи лицензию и окучивай богатых старушек. Прекращай ныть и займись своей жизнью.
Кирилл внезапно оттолкнул от себя Матильду, да с такой силой, что она чуть не упала. Лицо его было каменным.
– Я найду клиента.
– Вот и славно. Я тоже зря времени терять не буду.
Матильда спокойной походкой отправилась к группке знакомых перевозчиков. Но на самом деле внутри клокотали эмоции. День выдался слишком богатым на события и переживания.
– Матильда! – ей распахнула объятия Ирка-контрабандистка, бывшая пиратка, решившая на старости лет пожить спокойной жизнью честной владелицы маленького грузовика. Ее многочисленные дети (имена которым Ирка давала по порядку рождения) и еще более многочисленные внуки продолжали славное противозаконное дело, пользуясь советами матриарха семейства.
Кроме успеха в контрабанде Ирка славилась своими любовными похождениями. Каждый раз она влюблялась со всем пылом, но быстро охладевала к мужчине, оставляя себе на память очередного ребенка. На ее корабле постоянно бегали и бесились дети – как ее, так и ее команды, состоявшей исключительно из женщин. Кроме этого, детям для счастливого детства были положены домашние животные, которые усиленно плодились. Да уж, Ирка четырех новых постояльцев и не заметила бы! И уж точно никогда бы не стала переживать.