Идеальный грешник
Шрифт:
— Бать, да мы уже сворачиваемся! — оправдался Мирослав.
— Подвинься, бестолочь! — фыркнул Карл и уместился между братьями, поставив пакет на землю. — Вот ужас же! Дожил до седых волос. Вон, уже и дедом стал, дважды. А сыновья даже стакан воды, то есть, вискаря, подать не желают!
Карл Тарновский наигранно сокрушался, пока Марс вынимал из пакета еще одну непочатую бутылку. Лихо, сняв крышку, передал ту отцу.
Карл хмыкнул, взглянув на этикетку. А потом бросил хитрый взгляд на Мирослава.
— А что, мы без твоего любимого компота сидеть будем? — подколол отец сына.
— Да ладно, па,
Но да, с тех пор, как в его жизни появилась Кошка, вкусы у мужчины изменились. Даже напитки он стал предпочитать покрепче. И ездил быстрее. А чаще всего, на байке. Если без Кошки, разумеется. Свою Кошечку он в жизни больше не мотоцикл не пустит. И машина у него для жены имелась самая безопасная, похожая на танк, с кучей подушек безопасности и прочими дивайсами. Пусть брат и стебался над Мирославом, а с тех пор, как Кошка съехала в кювет однажды вечером, слава богу, без последствий и осложнений, а Мира переклинило на безопасности любимой.
Впрочем, Марсель тоже от брата далеко не ушел. Машина Жасмин даже при всем желании не могла разгоняться до опасной скорости. И мест в ней было семь, а не два. Словом, Тарновские отличались тем, что зорко следили не только за тем, чтобы к их дамам никто не лез, так еще и о безопасности пеклись.
А никто и не лез. Весь город знал, какими безбашенными могут быть братья, если дело касалось их жен. А еще все также знали, что и сами девушки способны постоять за себя. Особенно законная супруга Мирослава Тарновского. Девушку почему-то все звали Кошкой. Несмотря на хрупкую внешность и приятную улыбку, характер у мадам был адский. Ведьма, не иначе. Ведь не зря же Мирослав, некогда интеллигентный, идеальный, успешный бизнесмен с аристократической внешностью вдруг перестал носить строгие костюмы и пересел на двухколесного монстра.
Но это все слухи. Пусть обществу и было дико любопытно узнать, что же происходит у Тарновских дома за высоким забором, а мало кто пытался сунуть свой нос в дела семьи. Но говорили, что братья даже женами меняются. Потому что Жасмин Тарновскую часто можно встретить на модном показе или на кинопремьере в обществе Мирослава, одетого в строгий деловой костюм. Или это все же был Марсель? А кто тогда торчит со странной девушкой Кошкой в ремонтной автомастерской? Нет, Мирослав точно не стал бы пачкать руки в грязи и машинном масле!
Сплетникам было не понять, как сильно может измениться мужчина, встретив свою, только ему принадлежащую и предназначенную женщину.
А теперь, когда любимая женщина подарила сына, то счастье стало еще больше, глубже, необъятней.
И вот, два поколения Тарновских, отец и сыновья, встречали рассвет на лавке в общественном сквере. Трое мужчин понимали толк в счастье, в любви, в том, как нужно любить ту самую девчонку, ставшую целым миром и бескорыстно подарившую себя.
У каждого Тарновского была своя девчонка.
У Карла — Агата, пусть их любовь и была разбита на много лет. Но им удалось ее собрать, склеить, соединить и убрать все шрамы и трещины. Оставить только то, что действительно важно.
У Марселя — Жасмин, пусть и пришлось им прятать свои чувства, преодолевать непонимания, учиться любить и доверять. Зато сейчас Марс был уверен, что может задержаться на работе, а Жас не станет ревновать,
У Мирослава — Котоми, пусть и начались их отношения с конфликта, а первая ночь любви прошла в первые же сутки знакомства. Это ведь совсем нестрашно, если девушка — та самая. И уж Мир постарался, не упустил, не отпустил, отрезал все пути отступления и бегства. И ссор было много. Ведь кошки любят свободу. Однако у Мирослава получилось приручить свою дикую Кошечку. И другой ему не нужно. Его все устраивало в жизни.
Мужчины сидели, встречая рассвет, медленными глотками уничтожая дорогие напитки прямо из горла бутылок. И говорить особо не нужно было. За последние два года между отцом и сыновьями появилось такое взаимопонимание, что можно было вообще обходиться без слов. Зато шутки и подколы — это святое, это осталось.
В кармане Карла пиликнул телефон. Мужчина улыбнулся, вынул гаджет, хмыкнул.
— Ну, что ж, Агата говорит, пацаны сытые, спят. Девочки тоже спят, — отчитался Тарновский-старший, — Думаю, и нам можно поспать. Домой?
Братья переглянулись. Уезжать в особняк не хотелось, слишком далеко. Городские квартиры были гораздо ближе, и при необходимости или по желанию можно было за полчаса добраться в клинику. Но тогда придется решать, в чью квартиру ехать, потому что сейчас был именно такой момент, когда не хотелось оставаться в одиночестве, когда хотелось разделить распиравшую ребра и грудь радость.
И вот, чтобы не подраться и не поссориться, было все же решено ехать в особняк. И потом, нужно еще проследить, как идет ремонт комнат. Решили. Что первое время и Марс, и Мир со своими семьями поживут у отца. А потом уже переберутся в свои особняки, построенные совсем недавно рядом с главным отцовским домом.
— Пока не уехали, — сказал вдруг Карл, когда все трое уже встали со скамьи и убрали бутылки в пакет.
Братья одинаково вскинули брови. Удивительно похожие, но такие разные. И все равно роднее и ближе друг друга для них никого нет. И Карл гордился тем, что его сыновья настолько дружны между собой, что никакие конфликты и невзгоды не помеха их связи, братской любви и привязанности.
— Минутка соплей? — хмыкнул Марс, но легко похлопал отца по плечу в знак поддержки.
— Она самая, — кривовато усмехнулся Карл, а потом серьезно добавил, обняв сыновей за плечи, — Уверен, отец из меня не всегда был хороший.
— Па, ну ты чего?! — возразил Мир.
— Не перебивай! — буркнул Марс, — Видишь, дедуля старается.
Карл не выдержал, расхохотался.
— Так, ладно, парни, — отсмеявшись, произнес Тарновский-старший, — Хотел сказать, что.
своими сыновьями я очень горжусь. Двумя. Вы у меня самые лучшие, без балды.