Идеальный хозяин
Шрифт:
Скотоложество! Это слово мог употребить лишь тот, кто реально видел в петах животных. Тот, для кого игра превращалась в реальность. Для всех остальных это был акт взаимного влечения, наслаждение сокровенной близостью, которая возникала между верхним и нижним, — не всегда, но часто. Особая связь между хозяином и его питомцем. Если же влечения не возникало, петы могли взаимодействовать друг с другом или гостями (людьми или животными, на выбор и в любых сочетаниях). Никто никого ни к чему не принуждал. Сергей напрасно табуировал самую чувственную, самую волнующую часть игры, которая всем доставляла массу удовольствия. И хотя Левент догадывался,
К счастью, Сергей не призывал к воздержанию других участников игры. Это было бы слишком странно, да и мало кто согласился бы играть в пет-плей без секса. Уж точно не Анубис, который так и сочился тестостероном, норовя запрыгнуть на любой подходящий объект. И не Принц, который хоть и выглядел пуделем-скромнягой, на деле призывно вертел хвостом перед хозяином, тренером и носом распалённого Анубиса, зная, что никто его не тронет: в анкете у мальчишки стоял полный запрет на гомосексуальные связи. И даже Шимоза, поставленная в известность, что игра проводится не для кошек, а для собак, напросилась в гости в надежде, что кто-нибудь да не устоит перед её кошачьим очарованием.
Увы, вряд ли ей что-то светило.
— Да, ты предупреждал, — сказал Сергей, глядя в бассейн, где Анубис пытался притопить Принца. — У девочки большие проблемы, но она небезнадежна. Сходи к ней через полчаса, поговори, ладно?
— Да, конечно.
Левент тоже считал, что Бусинка… вернее, уже Лулу, как назвал её новый хозяин, небезнадежна. Каким бы ни был её предыдущий опыт с Князем, за несколько часов, проведённых с Сергеем, она научилась кусаться, отстаивать свою половую неприкосновенность, кушать из мисочки, писать на газон и — возможно, самое главное — получать оргазм от рук хозяина. Сначала Левент был против такого поощрения: собака должна заслужить свой оргазм. Именно заслужить, а не выпросить или получить с помощью манипуляций. Но теперь он понимал, что Сергей был прав: чтобы приручить эту сложную, эмоционально нестабильную собаку, нужно было отступить от привычных схем. Лулу отличалась от всех петов, которых они брали на остров. К ней требовался особый подход, Князь не соврал.
Левент зашёл на кухню и приготовил чашку крепкого кофе. Поставил на поднос, добавил вазочку с печеньем, которое испекла мать, и отправился в ту часть дома, где располагались комнаты петов.
23. Двое мальчиков в Тихой Гавани
На стук никто не отозвался, и Левент приоткрыл дверь. Женя лежала на кровати, свернувшись в клубок и укрывшись с головой одеялом.
— Вы позволите войти? — спросил он, стоя на пороге.
Если она откажет, ему придётся уйти: каждый игрок имел право на уединение. Но Женя не отказала, она промычала что-то, похожее на согласие. Левент прошёл в комнату, поставил поднос с кофе на столик. Шагнул к Жене и легко потрогал лоб, видневшийся в складках одеяла.
— Кажется, температуры нет, — сказал он. — Вам требуется врачебная помощь?
Женя развернулась к нему. Её лицо было красным, а глаза заплаканными. Светлая косичка растрепалась, одна прядка прилипла ко лбу.
— Что, ещё один гинекологический осмотр? — грубо спросила она. — Или проктологический? Или… хотите потрогать мою грудь?
Она распахнулась, обнажив тело.
— Нет, я не хочу трогать вашу грудь, —
Она отвела взгляд. Вздохнула. Села на кровати, обмотавшись одеялом.
— Извините, Левент, я просто устала, — она хотела добавить что-то ещё, но не стала. Казалось, она контролировала каждое своё слово. — А чем это пахнет? Кофе?
— Да, кофе и печенье от моей матери, — сказал Левент, подавая Жене поднос.
— Ирина Николаевна — ваша мама? — удивилась она.
— Да.
— И она работает домоправительницей у Сергея Сергеевича?
— Уже двадцать пять лет, — усмехнулся Левент. — Это давняя история. Хотите её услышать?
— Хочу.
— Разрешите?
— Присаживайтесь, — ответила Женя, поджимая ноги.
Похоже, она постепенно успокаивалась. Левент присел на край кровати и продолжил:
— Мы с матерью жили в деревне на другом берегу озера.
Он видел, что Жене интересно, кто он такой и как оказался рядом с Сергеем Потаповым. Всех нижних это интересовало, но не всем Левент рассказывал о себе. Он шёл на откровенность только с теми, кто нуждался в установлении более близкого, «человеческого» контакта. В этом случае его откровенность вызывала ответную искренность и делала отношения более доверительными. Было бы неплохо, если бы Женя тоже ему открылась — рассказала о детской травме, о которой упоминал Князь.
— Когда мне было двенадцать лет, мать пригласили поваром в усадьбу нового русского. Он построил дом на острове — в природоохранной зоне. Даже не знаю, как ему это удалось. Тут же какие-то стрекозы уникальные и шмели. И цветок, который больше нигде не растёт.
Женя хмыкнула:
— В девяносто четвёртом году это не было проблемой. За взятку можно было купить хоть остров, хоть нефтяную скважину.
Как быстро она подсчитала! Левент не удержался от подколки:
— Откуда вы знаете, что в девяносто четвёртом мне было двенадцать?
Но Женя не смутилась:
— В интернете прочитала. Должна же я была узнать, с кем собираюсь играть.
— А слова Князя вам было недостаточно? Разве он не поручился за нас?
А вот сейчас она потупилась. Пробормотала что-то неразборчивое. Левент продолжил:
— Вы правы, отец Сергея купил и остров, и нефтяную скважину, и много чего ещё. Денег у него хватало. Он построил Тихую Гавань и перевёз сюда жену и десятилетнего сына.
— Зачем? Им плохо жилось в столице?
— Хорошо, но небезопасно. Уже тогда у старшего Потапова начались проблемы с криминалом. Он хотел спрятать семью подальше от мира. Нанял повариху, горничную, садовника, охрану и учителей. Этот остров стал его крепостью, местом, где он чувствовал себя в безопасности.
— А вы приехали вместе с матерью?
— Да, я очень удачно подвернулся, и меня взяли за компанию. Отец Сергея рассчитывал, что я составлю компанию его сыну. Так и вышло, мы подружились. Других-то детей на острове не было.
Глаза Жени затуманились. Она словно смотрела в прошлое, представляя двоих мальчиков под надзором учителей и охранников.
— Я не знала, что вы дружите с детства.
— Об этом мало кто знает.
— Он занимается политикой, вы — врач. Он хмурый и закрытый, вы — общительный. Он феерически богат, а вы… Вы богаты?