Идеальный любовник
Шрифт:
После этого я почувствовал себя в безопасности. Я ушел из библиотеки, и тут внезапно мне пришла мысль: а что, если ктото нашел клапан раньше Порции, узнал его и унес с собой? Но я не мог себе представить, кто мог такое сделать. Любой человек поднял бы тревогу и выдал бы меня… кроме матери. Накануне она говорила мне, что собирается потратить день на то, чтобы написать несколько писем тем людям, в чьей помощи я нуждался. Я поднялся в ее комнату. Она была на месте и действительно писала письма. Она ничего не знала об убийстве. Я рассказал ей и ушел.
Эмброз сделал паузу и слегка наклонил голову, как бы глядя
— Я вернулся в свою комнату и допил бренди. Я стал мысленно перебирать слуг. Не было никаких причин для того, чтобы ктото из них заходил в столь ранний час в библиотеку, но мало ли что могло прийти в голову какомунибудь лакею или горничной.
Я хотел сжечь сюртук. Никто не удивится тому, что я решил избавиться от него после того, как порвал. Если ктонибудь попытается меня шантажировать этим, я могу сказать, что клапан похож на расцветку моего костюма, но все же отличается. Когда дело имеешь с клетчатой материей, нельзя быть на сто процентов уверенным.
Эмброз поерзал в кресле.
— Я унес сюртук в лес и сжег его. Меня видел молодой цыган — помощник садовника, но это меня не обеспокоило. Мне показалось, что я полностью себя обезопасил, хотя… если клапан находился в руке Китти, когда Порция обнаружила ее… В состоянии шока она могла это запамятовать.
Он поднял связанные руки, чтобы потереть лоб.
— Я помнил, что явственно видел клапан в руке Китти. Чем больше я об этом думал, тем больше проникался уверенностью, что Порция его всетаки видела. Пусть даже исчезли и клапан, и сюртук. Она обычно весьма спокойная и выдержанная, у нее хорошие связи. Даже простое предположение с ее стороны, что убийцей могу быть я, заставит людей отшатнуться от меня. Это определенно погубит мою карьеру. Я сделал вывод: у меня нет гарантии, что, оправившись от шока, она не вспомнит о клапане.
Голос подал Стоукс:
— И вы попытались напугать ее до потери сознания, подбросив гадюку ей в кровать.
Присутствующие ахнули и зашумели, нарушив царившую доселе тишину, большинство из них впервые услышали об этой истории.
Глядя на собственные руки, Эмброз кивнул:
— Я наткнулся на змею, возвращаясь домой. У меня был мешок, в котором я до этого нес сюртук. Я подумал, что так смогу вынудить Порцию уехать. Но это не сработало. А потом появились вы, и я понял, что должен быть очень осторожным. Однако проходили дни, но никто не приходил ко мне, чтобы сказать, что нашел клапан. И я понял, что никто клапан не брал. Он находился там, когда Порция нашла Китти.
Подняв голову, Эмброз в упор посмотрел на Порцию.
— Вы это помните сейчас? Вы должны были его видеть. Она держала его в правой руке.
Порция выдержала его взгляд, затем покачала головой:
— Его там не было, когда я обнаружила Китти.
Эмброз убежденно повторил:
— Он должен был там быть.
— Ты дурак!
Все вздрогнули от неожиданности и устремили взоры на Друсиллу, сидевшую рядом с леди Келвин. Лицо у нее было мертвеннобледное, глаза казались огромными, она смотрела на своего брата.
— Ты… ты… идиот! Ведь Порция ничего не сказала! Она сказала бы, если бы видела клапан! Она была в шоке, но она не потеряла рассудок!
Ошеломленный не меньше остальных, Эмброз молча смотрел на сестру.
Первым оправился Стоукс:
— Что вам известно об этом пропавшем клапане, мисс Келвин?
Друсилла перевела взгляд на Стоукса и побледнела еще сильнее.
— Я… — Гамма чувств отразилась на ее лице, и это могли видеть все. Только сейчас она поняла…
Леди Келвин поднесла руку к губам, чтобы подавить крик. Леди Глоссап обняла ее.
Миссис Бакстед, сидевшая рядом с Друсиллой, подалась вперед:
— Вы должны нам рассказать все, моя дорогая. У вас нет выбора.
Друсилла посмотрела на нее и перевела взгляд на Стоукса.
— В тот день я гуляла по саду. Я вошла в дом через двери библиотеки. И увидела лежащую Китти с клапаном в руке. Конечно же, я его узнала. Я поняла, что Эмброз не выдержал… — она сделала паузу, облизала пересохшие губы, — и по какойто причине убил ее. Если его поймают, будет грандиозный скандал, позор… это убьет маму. Поэтому я вытащила клапан из руки Китти и унесла с собой. Я услышала голоса в холле, это были Саймон и Порция, и я вышла через двери на террасу.
Стоукс бросил суровый взгляд на Друсиллу.
— И даже когда начались покушения на мисс Эшфорд, вы не подумали комуто сообщить об этом?
— Какие покушения? — слабым голосом спросила она. — Про змею я ничего не знала. — Она по очереди посмотрела на Эмброза и Стоукса. — А ваза… ведь то был несчастный случай, разве не так?
Стоукс перевел взгляд на Эмброза.
— Теперь вы можете рассказать, как все было.
Эмброз уставился на свои связанные руки.
— Я шагал по крыше. Я не мог позволить, чтобы ктото видел, насколько я обеспокоен. Я увидел на террасе Порцию. Мне показалось, что она одна — Кинстера возле стены мне не было видно. Сделать это было нетрудно… — Он поднял голову, но не решился посмотреть комунибудь в глаза. — Вы должны помнить, что у меня не было выбора, если я хотел занять место в палате. Я отдал этой мечте все свое сердце, и я…
Он замолчал, опустив голову. Крепко сжал руки. Стоукс перевел взгляд на Друсиллу.
Она смотрела на Эмброза. Ее лицо было пепельного цвета. Когда она подняла глаза на Стоукса, тот спросил:
— Почему вы не сказали своему брату, что забрали клапан?
Друсилла довольно долго молчала, не спуская глаз со Стоукса. Он уже собирался повторить свой вопрос, когда она перевела взгляд на Эмброза.
Прерывисто вздохнув, она сказала:
— Знаете, я ненавижу его. В нашем доме всегда на первом плане был Эмброз. Он имел все, мне не давали ничего. Только интересы Эмброза имели значение. Даже сейчас. Я люблю маму, я была всегда ей верна, и я взяла клапан, чтобы защитить ее… Ее, а не Эмброза! — Голос Друсиллы зазвенел. — И даже сейчас мама думает только об Эмброзе!
Друсилла перевела взгляд на брата, который сидел с опущенной головой.
— Он унаследовал от отца все, мне не досталось ничего. Даже поместье мамы перейдет к нему. Я его пенсионерка, он может вышвырнуть меня в любой момент, когда ему взбредет в голову. Он всегда давал мне прочувствовать мое положение.
Лицо ее исказилось. Оно сделалось злобным, постоянно подавляемая ревность выплеснулась наружу.
— Клапан оставался моим единственным шансом отплатить ему. Я не сказала ему о нем. Я хотела, чтобы он испытывал постоянный страх, чтобы он знал, что у когото он хранится и что этот человек может его погубить.