Идеальный мир для Лекаря 15
Шрифт:
— А мне это не рассказывали. Давай-ка, с этого места поподробнее, — судя по всему, он сболтнул лишнего. Может быть, даже очень лишнего.
— Да уже неважно, пойду застрелюсь. Выдал государственную тайну, — обреченно вздохнул майор. — Хотя раз уж рассказал, то и дальше скрывать смысла нет. В общем, там скоро начнется операция «Прорыв», и потери будут колоссальными. Я советую тебе поберечь свою гвардию.
— То есть, предлагаешь мне туда в одиночку лезть? — задумался я. — Нет, мои гвардейцы меня не простят. Такое веселье никто не захочет пропускать.
— Теперь раненые Гордые, которых я к тебе
— Они поймут, что их прежняя служба в армии была только подготовкой к настоящей службе! И я думаю, что даже твои Гордые будут очень удивлены, если я приду со своей гвардией.
Коганов почему-то не поверил мне, но это нормально. Он знаком со мной совсем недавно, и этого недостаточно, чтобы полностью поменять его видение этого мира. Вот как дойдем до столицы Персии, тогда станет проще. Он узнает еще парочку моих секретов и увидит небольшую часть моих возможностей. А то и вовсе познакомится с моими бойцами, которых тоже слабаками никак не назовешь.
Всё же до этого майор общался только с новобранцами из моей гвардии. Они не успели завершить курс тренировок, и практически не участвовали в боях. Тогда как основные силы у меня совершенно иные. Закаленные в сотнях боев ветераны войн, спартанцы, иномирцы. Довольно много интересных персонажей, даже если не считать магов, умертвий и того же Нурика.
В любом случае, я пойду на этот «Прорыв». Как можно пройти мимо такой возможности? Тем более, что там не только весело, но и прибыльно. Это не персы, которые нападают голышом, а если они и вооружены, то продать трофеи не получится, только пускать на переплавку. А взять гвардию с собой придется в любом случае. Как минимум потому, что они и так все обижаются, что я их не взял на войну. Особенно Черномор. Ходит и гундит полдня, что я не уважаю свою гвардию, и так нельзя. Кто-то даже пошутил, что гвардейцы не смогут потом найти работу, если со мной что-то случится. Мол, совсем ленивыми стали, господину пришлось ехать на войну одному.
Также мне не нравится, насколько обнаглели иномирцы. Если позволять им настолько вольготно чувствовать себя на нашей земле, они будут наглеть все сильнее с каждым днем.
Понятно, что мы не прогоним их за пару дней. Да и за месяц вряд ли, очень уж много они успели настроить укреплений. Плюс здесь собралось довольно много войск, причем не только обычных солдат, но и довольно интересных. В общем, эта ситуация и привела меня сюда.
— Ложись!
Справа от меня раздался взрыв, и тысячи осколков врезались в защитный купол, что мгновенно укрыл меня и еще нескольких гвардейцев. Даже не знаю, зачем взял с собой защитный артефакт. Впрочем, и сейчас не понимаю, зачем он нужен. Всего один взрыв, и его заряд просел, минимум, на половину. Бесполезная штука, конечно… Проще получить рану и вылечить ее, чем надеяться на какие-то артефакты.
Спустя пару секунд увидел в небе одно из простых заклинаний магов земли. У нас оно называлось огненный болид, и несмотря на простоту его применения, это заклинание считалось чуть ли не основным атакующим. Правда для применения болида нужен, как минимум, один Маг Огня и запасы
— Не хуже сто двадцатого снаряда, — кивнул я, оценив повреждения после взрыва
— Хуже! — проорал артиллерист, и в следующий миг грохнул выстрел из пушки.
Снаряд устремился в небо, и спустя несколько секунд, по кривой дуге, угодил рядом с магом, который рискнул нас атаковать. Сверкнула вспышка, всё заволокло дымом. И когда облако сдуло ветром в сторону, я убедился, что действительно, снаряд всё же лучше.
Зато я смог убедиться, что Гордые в Персии и Гордые возле Северодвинска — это одни и те же люди. Они точно также рвутся в бой всеми силами и, не зная страха, сталкиваются с врагом лицом к лицу. Любят они ближний бой, этого не отнять.
Мимо нас с гвардейцами пронеслись несколько бронетранспортеров и один танк. Они прямо на ходу открыли плотный огонь по рядам врага, что вышли нам навстречу. А как только противник развернулся и начал отступать, им в спины ударила штурмовая авиация. Это позволило и нам выйти из окопов и рвануть в атаку. До первой линии обороны осталось всего ничего, но основные проблемы начнутся именно там.
— Ах ты, гниль! — стоило нам выбежать из окопов, как прямо в Белмора прилетел ледяной шип. Некромант лишь в последний момент успел прикрыться руками и поднять щиты, так что заклинание врага рассыпалось в мелкую крошку. Белмора не задело, и он даже не стал злиться на нерадивого мага.
Вот только один из крупных кусков льда отскочил сначала вверх, а затем упал в грязную лужу, окатив водой и без того недовольного некроманта.
— Ну, всё! — пожал он плечами, и вытер грязь с лица. — Всё, понимаете? Совсем всё! — Белмор помотал головой, отряхнул руки, и вонзил их по локоть в землю.
Черная дымка окутала его тело, и закручиваясь концентрированными нитями, стала проходить по рукам и впиваться в землю. Несколько секунд ничего не происходило, но вскоре зашевелился первый труп. Затем второй, третий…
Все павшие иномирцы в радиусе сотен метров поднялись на ноги, и разом повернувшись к магу, бросились вперед, тогда как Белмор продолжал вливать в них энергию, заставляя тех впасть в бешенство. Я лишь мельком видел, как вражеский маг пытался отбиваться, затем убегать. Но это было бесполезно. Лучше пытаться убить Белмора, чем обливать его из грязной лужи. Он оделся на этот бой в свою любимую черную мантию. И пусть она ничем не отличается от его остальных черных мантий, но именно эта была любимой.
Разобравшись с магом, мертвые продолжили свой забег, а мы смогли спокойно продвигаться вперед. Даже не заметил, когда Гордые потерялись из виду. Просто в какой-то момент я огляделся по сторонам и увидел лишь свою гвардию. Все довольные, улыбаются, убивают врагов. Да, давно их не выгуливал, нужно почаще их водить. Да и Вика счастлива, всё время держится рядом, и с её лица не сходит милая улыбка. Правда, это ей так кажется, что она милая. Остальные стараются держаться подальше, ведь когда прекрасная девушка так улыбается и при этом бьет врагов плетьми мучительной погибели, сразу становится как-то не по себе.