Идеальный мужчина
Шрифт:
Судя по упрямо выпяченной челюсти, он не собирался отступать, и Брук с сокрушенным вздохом продолжила:
— Ты мужчина и вряд ли со мной согласишься — или попросту сочтешь все это полной чушью!
— Я постараюсь понять.
— Все дело в этих шутках.
— В шутках?..
— Ну да, в шутках. Каждую неделю «Брэдшоу корпорейшн» рассылает распространителям своей продукции свежие буклеты с очередной рекламной шуткой. И большинство из них не просто оскорбительны, но еще и снабжены соответствующей картинкой.
— Оскорбительны? —
— Да, оскорбительны! — выпалила Брук, приготовившись отразить очередной натиск мистера Секс-маньяка. Он наверняка понял ее совершенно извращенным образом! — Между прочим, кое-кто из дилеров пригрозил отказаться от нашей продукции именно из-за этих шуток!
— Понятно.
— Неужели? — презрительно фыркнула она. — А по-моему, ты так ничего и не понял! Дело не только в самих шутках, постоянно унижающих женщин. Дело в том, что этот сукин сын имеет наглость считать, будто они нас очень веселят! Чертов извращенец!
— И вы бы так и сказали прямо ему в лицо?
— Запросто! — Брук разъярилась настолько, что почти сорвалась на крик.
Повисшая в гостиной тишина показалась ей совершенно неожиданной и оттого еще более угнетающей. В душе зашевелилось чувство вины. Разве Клифф виноват в том, что творится у них на фабрике?
— Прости. Я не собиралась на тебя кричать, просто…
— Это все из-за проклятого сукина сына и извращенца Алекса Брэдшоу, — подхватил он.
Брук с трудом удержалась от улыбки. Ну и забавный акцент у этих техасцев! Того и гляди забудешь, что сидящий перед ней ничуть не лучше безмозглого Алекса Брэдшоу! Наверное, она слишком утомилась за этот день — иначе ей в голову бы не пришло искать у негодяя Клиффа положительные или хотя бы забавные черты!
— Ну, пожалуй, мне пора спать, — заявила она, поднимаясь с дивана. Хватит на сегодня откровений. Брук сама дивилась собственной разговорчивости. Не стоило выкладывать Клиффу то, чем она не делилась даже с самыми близкими людьми!
— Доброй ночи, — проговорил он. Брук с подозрением уставилась на него, но поспешила отвернуться, увидев, как играют под гладкой кожей мощные мускулы, — он потягивался.
— Ты ведь не собираешься улизнуть?
— Хм-м… Вы всегда можете приковать меня цепью к своей кровати!
Почему-то эта двусмысленность не оскорбила Брук, а вызвала у нее огромное облегчение. Ей гораздо проще было сладить с этим наглецом, чем устоять перед серьезным, рассудительным человеком, которому она выболтала все их фабричные проблемы. Еще немного — и он бы ей понравился! Она вздрогнула, подумав, как ловко этот пройдоха умеет прикидываться порядочным человеком, но в следующий миг стало не до рассуждений: горячие сильные ладони вдруг легли ей на плечи. И как он умудрился так тихо к ней подобраться?!
— Если вам станет одиноко, я всегда к вашим услугам! — Его дыхание щекотало ей ухо.
— И не надейся, мальчик-колокольчик! — яростно прошипела она.
Ее
Она больше не сердилась на Ди за ее слабость. После всего, что случилось с ней в этот вечер, она не имела больше права обвинять в чем-то младшую сестру.
От стука в дверь она так и подскочила.
— Я забыл одну вещь, — раздался низкий вкрадчивый голос.
Брук в отчаянии уставилась на дверную ручку. Что еще он задумал? Может, ей удастся просто отмолчаться? Ему надоест, и он оставит ее в покое. Меньше всего ей хотелось снова сталкиваться с этим типом нос к носу и любоваться его бесподобной грудью или прочими частями тела!
— Эй! Вы в порядке?
Брук вскочила с кровати, то ли что-то прорычав, то ли всхлипнув, и рывком распахнула дверь.
— Чего тебе?
Он стоял на пороге, голый до пояса, совершенно неотразимый и обворожительный, — в точности такой, каким она его запомнила, и от него пахло дымом очага и свежим вечерним воздухом.
— Еще один страстный взгляд — и я уже не обойдусь одной подушкой!
— Тебе нужна подушка? — Брук, сгорая со стыда, поспешила отвернуться. Какого черта она все время на него глазеет?
— А вы могли бы предложить что-то еще? — Его густые брови поползли вверх самым выразительным образом, а в глазах засверкало то самое опасное выражение, которое обозначало голод совершенно определенного толка.
— Пошел к черту! — взревела Брук. Она метнулась к кровати, схватила первую попавшуюся подушку и всучила настырному приставале.
— Пожалуй, я передумал. Мне требуется кое-что еще.
— Ах ты…
Ее возмущенный вопль был прерван поцелуем. Брук пришлось схватиться за дверной косяк — ноги стали ватными и отказывались служить, а из горла вместо разъяренного крика вырвался какой-то жалкий писк:
— Перестань меня целовать!
Он долго и внимательно разглядывал ее влажные припухшие губы, а затем совершенно серьезно произнес:
— Я перестану — но только тогда, когда вы перестанете этого хотеть!
Глава 8
Брук разбудили солнечные лучи, проникавшие в единственное оконце ее спальни, и верный Хьюго, больно вонзившийся в ребра. Она так и не решилась раздеться и спала прямо в куртке.
Недовольно морщась, Брук уселась на кровати и первым делом стащила с себя осточертевшую куртку. Глаза щипало, будто под веки насыпали песку, а в горле совсем пересохло.
Кофе! Она умрет, если не выпьет кофе! И если не выкинет из памяти недавний сон — из разряда тех видений, от которых человек покрывается с головы до ног липким потом. Всю ночь ей снился мистер Широкая Грудь. Он снова и снова подходил к ее кровати, раздевал ее и целовал и ласкал так, что она не могла сдержать стонов.