Идеальный охотник
Шрифт:
И кто знает, вдруг государство все же существует? И пойдет мент на пожизненное?
Плохо, конечно, что не от его руки сдохнет, но лучше, чем отвертится совсем.
Но с другой стороны, поселок никто не тронет, бежать никуда не надо. Дом, участок, рабы…
Ничего… Он подождет. Курки по-прежнему на взводе.
За Ольгиным столом восседала старая знакомая. Близорукая майор следственного отдела, по-прежнему не носившая очков. За прошедшее с последнего свидания время она поправилась еще
Бойков, освободив руки Копейкина от оков, остался возле дверей, словно опасаясь, что доставленный мог тут же попытаться совершить побег.
Кирилл никогда не был в этом кабинете, но интуитивно понял, что Ольга работает именно здесь. Да и любой бы понял по табличке на сейфе, сообщающей, что за пожарную безопасность в помещении отвечает Горина О. А.
Пока они ехали, он ни о чем Бойкова не расспрашивал. И даже после того, как вышел Никита, поинтересовавшийся на всякий случай: «Папа, а ты точно вернешься?»
— Конечно. Ведь у нас завтра плавание.
Какой смысл расспрашивать? Это только либеральная общественность кричит при задержании: «За что? Почему? Сатрапы!» Он профессионал, понимает, что раньше времени ничего не скажут. Хотя нервы у него не железные. Кто знает, что предъявят борцы за чистоту рядов? Хорошо, если просто привезут, истерично попугают да выпустят. Но это вряд ли. Раз подключился следственный отдел, значит, дело не ограничится пугалками. Без достаточных оснований следователи не приезжают. Да еще майоры, да еще с таким выражением лица. Если это, конечно, настоящий следователь, а не переодетая оэсбэшница. От этих оборотней любых спектаклей можно ожидать.
— Здравствуйте, Кирилл Павлович, — сухо поздоровалась майор, после чего зачем-то представилась: — Моя фамилия Амелина, я следователь следственного отдела Следственного комитета.
— Очень приятно познакомиться, Ирина Михайловна. А я опер оперативного отдела оперативного Управления, — спародировал Копейкин, но дама даже не улыбнулась.
— Мне передали дело по убийству Борисова. И у меня есть несколько уточняющих вопросов.
Копейкин немного успокоился. Скорей всего, его опять будут мурыжить из-за стрельбы в почку. А привезли с такой помпой, чтобы заставить подергаться. Хоть какая-то для ребят моральная компенсация.
Дама начала сразу, без протокольной преамбулы типа: «Как, вааще, дела?»
— Панин признался, что совершил убийство Борисова из корыстных побуждений.
— Еще б не признаться. С поличным взяли.
— Да, с поличным… Но он категорически отрицает, что оказывал вам сопротивление… Однако, несмотря на это, вы произвели выстрел. Понимаете? Он не отрицает первое, но отрицает второе.
— Конечно… Надеется на жалость судьи. Гляньте, я невинно пострадал, скостите пару годков страдальцу.
— Боюсь, в данной части судья, скорее, поверит ему, чем вам.
— Я был не один, если не забыли. А с человеком, который, в отличие от меня, проходимца, внушает доверие. Я говорю про Ольгу Андреевну Горину, чей моральный облик служит примером всем нам, убогим.
— Я помню, — подтвердила следователь то ли первое утверждение, то ли последнее. После чего раскрыла светло-коричневую папку, в которые обычно подшивают уголовные дела, и достала лист с распечатанным текстом.
— Вот ее рапорт. Вынуждена вас огорчить. Она не подтверждает ваши слова.
— Да ладно, — искренне усомнился Копейкин, полагая, что это всего лишь продолжение моральной обработки. Вернее, аморальной.
Дама поднесла лист к носу и процитировала:
— Я решила обойти дом, рассчитывая через окно посмотреть, что происходит внутри. Услышала звук открывшейся двери, а затем увидела бегущего к калитке не знакомого мне молодого человека. Он был с ружьем и сумкой. Когда человек добежал до калитки, со стороны крыльца раздался выстрел, и он упал. Спустя несколько секунд к нему подбежал оперуполномоченный Копейкин, державший пистолет… Никакого сопротивления молодой человек ему не оказывал.
Радовало одно — Ольга Андреевна излагала свои мысли хорошим, грамотным языком, хотя и без метафор.
— Блин, да он же в нее целился! — не смог сдержать возмущения Копейкин. — Она ж там сразу подтвердила! Чего вы вешаете?
— Давайте без «блинов»… Да, первоначально подтвердила. Чтобы вас не привлекали к ответственности. Кстати, там же вы сообщили ей, что ружье не заряжено.
— Да я ее просто успокоить хотел.
— Оно действительно было не заряжено.
Бойков в диалог не вступал, со скрытым удовольствием наблюдая, как у этого шутника начинают играть желваки и бледнеет лик.
— Но впоследствии она решила сообщить правду и написала рапорт. Я допросила ее, предупредила об ответственности за дачу ложных показаний, но она их не изменила.
— Понятно, — Копейкин посмотрел на нагло улыбающегося Бойкова, — ответный ход?
Коля пожал плечами, мол, не понимаю, о чем это ты?
— А что ж сама не пришла? Испугалась?
— В этом нет необходимости, — ответила за Бойкова следователь, — но, если вы не согласны с ее показаниями, я проведу очную ставку. Сейчас я допрошу вас в качестве подозреваемого. Вам полагается адвокат. Вы можете позвонить своему, либо мы предоставим дежурного.
— Предоставляйте, — буркнул Копейкин голосом человека, узнавшего, что объявленный индейцами майя конец света все-таки состоится.
— Хорошо… Тогда придется подождать.
— И каковы перспективы?
— В смысле?
— Ну допросите вы меня. А дальше что?
— Зависит от ваших показаний. Но если вы будете молчать и все отрицать, я задержу вас на двое суток до предъявления обвинения. Возможно, с последующим арестом… Николай Васильевич, определите куда-нибудь Копейкина, пока я свяжусь с юридической консультацией…