Идеальный подарок
Шрифт:
Неплохо, я полагаю.
Когда я закончу эту адскую неделю в раю, я предложу его своим зарубежным инвесторам в качестве дома на время отпуска или просто продам. В любом случае для меня это не имеет значения.
Для тебя ничего не имеет значения, кроме денег.
Так было всегда?
Я игнорирую резкий укол в горле и шагаю к дому, намереваясь распаковать свой ноутбук, как только окажусь внутри. Во время полета мне прислали электронное письмо о возможности инвестировать
Распахнув дверь дома, вижу серию, со вкусом подобранных, светильников, которые согревают до сияния, и океанский бриз, дующий с другой стороны обширного пространства особняка, от которого мои волосы пришли в беспорядок. Закат заливает каждое окно, придавая воздуху розовато-оранжевый оттенок. Впереди, в гостиной с высоким потолком, длинные белые занавески колышутся вверх и вниз, в мраморном камине потрескивает огонь.
Как и в моем пентхаусе на Манхэттене, здесь тихо. Пусто.
Именно так, как мне нравится.
И снова в моем горле возникает неприятный комок, но я прочищаю его и вешаю пальто на удобную вешалку. Позади меня водитель лимузина ставит мой чемодан и беззвучно закрывает дверь. Когда я хотел продолжить идти, меня останавливает записка на столе у входа. Мое имя написано шрифтом на лицевой стороне, поэтому я беру ее и читаю содержимое, мое раздражение уже разгорается сильнее, когда я вижу, что оно от моих деловых партнеров.
На прошлой неделе они пришли в мой офис — в середине телефонной конференции с Японией — и потребовали, чтобы я немного отдохнул.
— Ты слишком много работаешь. Ты выставляешь нас в дурном свете, — сказали они.
Я позволил им думать, что их уговоры — это то, что убедило меня. Возможно, я даже убедил бы самого себя.
Но правда в том, что мой День Рождения был на прошлой неделе. Мне тридцать четыре.
Тот же возраст, в котором умер мой отец.
Как и у него, у меня есть только мои деньги, чтобы согреться. Но, в отличие от него, я не пренебрегаю семьей.
Мое профессиональное стремление никому не вредит. В этом разница между мной и им.
Так почему же становится все труднее и труднее отличать нас друг от друга?
Отбросив тревожные мысли, я просматриваю содержание записки.
Дорогой Линк,
Это заняло всего десять лет, но мы наконец-то уговорили тебя взять отпуск. После всех денег, которые ты нам заработал, мы хотели сделать твой отпуск незабываемым.
Что можно купить человеку, у которого есть все?
После долгих раздумий мы решили, что нашли идеальный подарок.
Она легальна, чиста и на таблетках — и она твоя на неделю.
Наслаждайся.
— КАКОГО
Мои деловые партнеры могут быть морально извращенными ублюдками — это то, что делает их такими хорошими операторами хедж-фондов, но они знают, что я не участвую в их внеклассных мероприятиях. Я держусь особняком. Женщины — не что иное, как нуждающиеся отвлекающие факторы, а я терпеть не могу отвлекающие факторы. Они знали это обо мне уже много лет. Они ни за что не купили бы мне женщину в подарок. Если только они не думают, что отпуск заставит меня вести себя по-другому. Хотеть того, чего я обычно не хочу. Если это так, то они глубоко ошибаются.
Из кухни доносится приглушенный стук, за которым следует какое-то неразборчивое бормотание.
Женское бормотание.
Господи Иисусе, они действительно купили мне женщину.
Теперь мне придется потратить драгоценные минуты на то, чтобы избавиться от нее.
Я отбрасываю записку и провожу рукой по лицу, быстро двигаясь в направлении кухни. Я открываю дверь, команда «Пожалуйста, уходите» уже вертится у меня на кончике языка…
Там маленькая светловолосая фея, наполовину отвернувшаяся, разговаривает сама с собой.
Жесты руками и все такое.
Она повязана большим розовым бантом, который прикрывает ее маленькую грудь — и на ней больше ничего нет, кроме розовых стрингов и высоких каблуков. Я чертовски шокирован, когда мой член наполняется кровью и делает мои брюки тесными. У меня нет выбора, кроме как наклониться и отрегулировать растущую длину. Должно быть, это ее задница. Здесь почти неописуемо жарко. Я никогда не видел такого… обворожительного низа. Ее попа такая подтянутая и напряженная, что разговаривает со мной. Даже издевается надо мной.
Ты что, сошел с ума?
— Та-да! — бормочет она сама себе, широко раскидывая руки и чуть не падая. — Я твой подарок, и, о боже, я так хороша в сексе. Оооо, да. Тебе лучше быть поосторожнее. — Она закрывает глаза руками. — О боже. Ты говоришь нелепо.
Эта девушка… репетирует то, что она собирается мне сказать?
Я понимаю, что мой рот складывается в улыбку, и быстро подавляю ее.
Это и так отняло у меня слишком много времени.
Даже если я нахожу ее чрезвычайно сексуальной, я чертовски хорошо знаю, что не буду с ней спать.
Секс требует человеческого прикосновения. Человеческое прикосновение обжигает меня, как огонь, и у меня нет желания что-то менять. Какое-то время, когда мне было чуть за двадцать, я пытался избавиться от убеждения, что удовольствие равносильно слабости, но это не сработало, и у меня не было желания попробовать еще раз более десяти лет. Отказ от человеческих прикосновений держит меня в одиночестве, а одиночество — это то место, где я люблю быть.
Удивленный своей нерешительностью избавиться от девушки, я заставляю себя постучать кулаком в дверь.