Идеальный треугольник

Ктая

— Наруто, знаешь, то, что может получиться у тебя после слияния чакры в сен, пугает меня больше, чем бедный перекормленный бижду. Может, уточнишь у Ши последствия? — Саске всё ещё не терял надежду воззвать к разуму.

А Курама наблюдал. Наблюдал за поведением этих двоих, их взаимодействием. Пожалуй, ему действительно есть о чем подумать.

====== Романтика ======

Утром Тсунаде ожидала пустая кровать и осознание того, что приятное — только в прошлом. На секунду Хокаге именно так и подумала, пока нос не уловил вкусный запах готовящегося завтрака, а из ванной не вышел

решительный мини-Орочимару.

— Вы же говорили, что к утру уйдёте, — проговорила недовольная Сенджу, которая уже успела себе понапридумывать горестей.

— Мы решили, что это как-то очень по-скотски, и оставили клонов, — сообщил Змей, решительно забираясь на кровать. — Лежи и не рыпайся, я буду мстить!..

Тсунаде посмотрела на него с лёгким беспокойством. В творящихся ночью безобразиях Орочимару поучаствовать не удалось по техническим причинам… И теперь он мстил, коварно устраивая куноичи полный восстанавливающий массаж. Штука, с одной стороны, приятная… Да и последствия хороши. Но вот о запуске процесса детоксикации можно было и предупредить!

Тсунаде вскочила и понеслась в ванную — отдавать содержимое желудка белому другу. На коже начал образовываться ядовитый пот, а в горле пересохло, требуя воды. Коварный Змей невозмутимо включил душ, отрегулировал воду и намылил мочалку.

— Ты собираешься помогать мне мыться? — хмыкнула Сенджу.

— М-м-м… А не похоже?

Тсунаде качнула головой:

— Непривычно так… Последним, кто пытался увидеть меня в душе, был Джирайя. После него никто не решался.

— И ты по этому даже немного скучала, химе? — раздался веселый голос откуда-то с кухни.

Хокаге закатила глаза, но улыбку сдержать все-таки не смогла. Тем более что ночью Джирайя заставил её сильно пожалеть, что она не «соблазнилась» раньше. Хотя, с другой стороны, раньше Джи вовсе не действовал настолько уверено, чтобы она могла согласиться…

— Давай, Тсу, залезай, — мотнул головой Орочи. — Будем делать из тебя прекраснейшее, отдохнувшее, благоухающее совершенство.

— М-м-м… Звучит здорово. Мне давно не говорили таких искренних комплиментов.

Орочимару пригрозил мочалкой, и Тсунаде ничего не оставалось, кроме как залезть в душ. Он не участвовал в соблазнении, зато пырился большими жёлтыми глазами и мысленно конспектировал. А сейчас он проверял всё увиденное на практике, нежно массируя и поглаживая. Тсу, что радовало, реагировала более открыто, чем вчера — видимо, Джирайя все же смог «разморозить» химе, порядком забившую на личную жизнь и наверняка припорошившую это еще какими-нибудь медицинскими техниками.

— Орочи…маару… Ты наро-о-очно?

— Ага-а-а, — мурлыкнул Змей на ухо. Для этого ему пришлось встать на специальную табуреточку, на которую обычно ставили таз. — А то что тебя только Джи гладит?.. Я ревную…

— К кому из нас? — Тсунаде обернулась, так, что губы оказали на расстоянии полупальца от лица Орочи. Почему-то провоцировать мелкого Змея ей нравилось. Может быть, из-за смутной мысли, что кто-то так быстрее закончит со своим маскарадом и подрастёт?

— К обоим, — отозвался Орочи и чмокнул её в висок, продолжая своё чёрное дело полного расслабления и наслаждения. Осталось только ополоснуть, и можно облизывать.

— А почему… К обоим? — думать трезво, когда тебя так умело нежат, было трудно. Особенно если телу даже тренировки перепадали по остаточному принципу, не говоря уж про такую роскошь, как хороший массаж.

— Обоих люблю, а тут вдруг третий лишний… Нехорошо… Это так… Демонстрация способностей на будущее…

Тсунаде улыбнулась уголками губ. Повернулась, чмокнула Орочимару — тоже в губы.

— Тогда взрослей побыстрее. Тебя… Не хватает. Особенно когда ты сидишь рядом и блестишь своими глазищами.

— Ходом времени у нас заведует Джи. И он тоже особо не понимает, как этим управлять. Так что потерпи, пожалуйста…

— Ходом времени? Ты сейчас о чём вообще?

— Я, вообще-то, не прикидываюсь. Давно бы повзрослел, будь моя воля. Но, увы, времени приказываю не я, — захихикал Змей.

— Но причем тут Джи? У него никогда никаких… Странных способностей не было. Хотя сенсей, кажется, чего-то от него ждал.

— Не надо было ждать, надо было вытаскивать, — проворчал Орочи и чмокнул Тсу в губы. — Не обращай внимания. Но я сейчас самый везучий десятилетний мальчик. Жамк-жамк.

Тсунаде рассмеялась, прижала Змея к своей знаменитой груди. Голой и мокрой груди, да. Ну как тут не попробовать её на вкус?..

Завтрак приготовил Джирайя. Тсунаде вышла из душа раскрасневшаяся, расслабившаяся, с полегчавшим сердцем и почками — детоксикация прошла легко и успешно, гораздо мягче, чем когда она сама запускала себе этот процесс. Джи поставил перед ней тарелку, Орочи забрался к нему на ручки, и оба влюблённо смотрели, как она ест. Сенджу даже смутилась слегка — потому что ну кто лучше этих двоих знает, как она на самом деле выглядит без всех своих медицинских техник и хитростей? А смотрят так, что невольно начинаешь себя чувствовать пусть не девочкой, но молодой женщиной вроде той же Куренай, выращивающей маки из подаренных семян. И, биджу побери, массаж и завтрак от специально оставленных для этого клонов — не менее романтично!

— До скорого, Тсу! — проговорил клон Орочимару, перегнувшись через стол и мягко поцеловав её в щёку. И развеялся, не дожидаясь ответа.

— Вот зараза, — буркнула химе, как раз прикидывавшая, как растрясти Змея на информацию про загадочное управление ходом времени. — Джи?

— Поцелуешь на прощание? — Джирайя, пусть и клон, улыбнулся. Но не привычной широкой улыбкой до ушей, а той мудрой и немного нездешней, которая в свое время чуть не довела Тсунаде до седины.

— Поцелую, — кивнула Тсу. Теперь-то чего манериться?

Поцелуй вышел ласковым, очень нежным и сладким. Как будто хрустальную принцессу целовали, а не куноичи и каге. И… Это было приятно. Очень-очень.

— До встречи, Тсу-чан, — Джирайя коснулся ее щеки кончиками пальцев и тоже развеялся.

Тсунаде улыбнулась, подвинула поближе внушительную папку и углубилась в чтение. Она давно хотела перестать плыть по течению, в последний момент отбивая попытки себя разорвать. Она знала, что так долго не может продолжаться, но не находила ни сил, ни способа это изменить. Но сейчас это изменилось.