Идеальный треугольник
Шрифт:
Так что куноичи выкинула происшествие из головы и заспешила в квартал Учих.
*
Дома оказался только Саске. Такой родной и домашний, что Сакура удивилась себе, как она могла ещё совсем недавно смотреть на него, как на недостижимого идола, или неловко мяться, не зная, что сказать.
— Привет, отпускной красавчик... как прошёл день?
— Э-э-э, — Учиха секунду вдуплял, как именно его назвали и почему. Ну да, миссия же, заслуженных три дня выходных у него есть. — А. Да как хотелось, в общем-то. Проверил наработки, потренировался, переделал все дела... А... как у тебя?
Вопрос вышел несколько
— О, тут такое было!.. — и начала оживлённо пересказывать события дня.
Насчёт изменения слухов Учиха пояснил, мол, да, Акимичи хорошо делают свою работу. На рассказ про интерес Ино покивал — да, надо сразу пояснить ей, что к чему. А про Хинату Сакура сказала только, что Хьюга упала в обморок, рассказала секрет, но им с Саске она не может поделиться... Учиха на последнее снова кивнул — он и сам терпеть не мог, когда кто-то лез к нему в душу, поэтому чужими тайнами особо не интересовался.
Если это, конечно, были не оперативные сведения — но девичьи секреты к ним вряд ли относились.
Болтающая Харуно, на удивление, не раздражала. Даже создавала... уют? Куноичи совершенно естественно занялась ужином, между делом продолжая рассказывать, как у нее прошел день. И это было... здорово? После тишины и темноты базы Орочимару хотелось жмуриться, как выбравшемуся на солнце коту. Там разговаривали мало и редко... Хотя у Саске и до ухода к змеиному санину львиная доля общения выпадала на команду. В квартале ему разговаривать было не с кем, за его пределами тем более...
А сейчас хотелось свободно откинуться на спинку стула и поощрительно улыбаться уголками губ, слушая рассказ. И тихое, очень серьезное «спасибо» от Сакуры тоже было приятно. Не хватало только одного шумного белобрысого джинчурики.
Его принесли через полчаса, и Сакуре сразу же стал виден прогресс. Да, Узумаки всё так же висел на плече Какаши, но уже активно нюхал в сторону еды и даже болтал. Зато сам Хатаке выглядел донельзя измученным, и мешки в три ряда под единственным видимым глазом его совсем не красили.
— Сакура-ча-а-ан... — Наруто сполз с одного плеча и переполз на другое. — Я чую еду.
— Какаши-сенсей, может, вас тоже покормить? — неожиданно для себя спросила девушка. Больно уж тот неважно выглядел.
— Ну что вы, не хочу вас стеснять... — сделал «саму няшность» Какаши, отмазываясь.
Но поздно. Узумаки, не глядя, схватил его за плечо. Сакура потащила его на кухню, а за ними, на буксире, пришёл и вяло сопротивляющийся Какаши.
Конечно, девушке было неловко приглашать кого-то в чужой дом. Но прошлую партию продуктов она покупала сама, стряся с Наруто полстоимости. Да и это же Какаши-сенсей. Измученный...
Саске встретил весёлую компанию поднятием брови.
— Кормить, — лаконично пояснил Наруто, указывая на сенсея. И усадил того силком на стул. Сам рухнул рядом, едва не мордой об стол, но удержался. — Меня тоже. Привет, Саске. Я тебя люблю.
Учиха весело хмыкнул — джинчурики продолжал радовать своей логичностью и последовательностью. Без иронии — Наруто и впрямь по порядку сообщил то, что по его логике было достаточно важным, чтобы озвучить. Покормить сенсея — опять о других больше себя печется, гадёныш, — восстановиться самому, поделиться хорошим. Вот только он мог сообщить о своей влюбленности в кого-то так просто и обыденно, словно между делом и ничуть не смущаясь ни самого факта, ни признания.
И тут до Саске с опозданием дошло. Наруто. Признался ему. В любви. При посторонних. Пусть Хатаке и джонин-наставник их команды, но все равно... Сердце бухнуло в груди словно в два раза сильнее обычного, горячая волна плеснула вверх.
— Я... мне надо выйти, — Учиха чуть ли не рыбкой выметнулся из-за стола в сторону распахнутого окна.
— М-ма... — проводил его озадаченным взглядом Какаши.
— Чего это он? — не понял Наруто.
А Саске просто нужно было несколько минут побыть одному — чтобы перестало так колотиться в груди, затапливая щеки алым румянцем удовольствия, а губы смогли сложиться хоть во что-то, кроме идиотской улыбки. Наруто — любит! Действительно, по-настоящему — Узумаки же клинически не умеет врать. Лю-бит. То, что всего месяц назад казалось невозможным и даже ненужным — вот оно, на золотой тарелочке доброй воли. Внутри все шипело и пенилось, бурлило радостью, удивлением, каким-то совершенно детским восторгом. Даже свой родной дуб хотелось не стукнуть лбом в очередной раз, а обнять — не все же бедному дереву получать от Учихи недоумение и запутанность в себе.
— Саске, долго не гуляй, остынет, — окликнула его Сакура.
— Да... да, сейчас, я пару минут...
Саске подумал, что пробежаться по свежему воздуху — не такая уж плохая идея, сбегал до дуба, обнял, поблагодарил за науку, вернулся. Оказалось, достаточно быстро — рядом с Узумаки стояло всего лишь три пустые миски, а Какаши не расправился со своей порцией даже наполовину.
— Мне, наверное, надо идти... — джонин предпринял ещё одну попытку слинять.
— Сидеть, — скомандовал Наруто, придерживая его за плечо одной рукой.
— Пока не доедите — никуда не пойдёте! — упёрла руки в бока Сакура. — Можно подумать, я трелей вашего желудка не слышала!
Какаши взялся за палочки, смиряясь с судьбой. Принимать заботу от собственных же учеников было ужасно неловко — Хатаке привык быть для них, да и вообще для всех, Копи-ниндзя, одним из сильнейших джонинов Конохи. Таким можно свалиться после тяжелой миссии из-за того, что шаринган истратил слишком много чакры — но уж никак не потому, что его замотал один не в меру активный джинчурики, пусть и в сотне экземпляров. Да еще и Учиха, так болезненно отреагировавший на его появление... Хатаке не знал, что именно о нём думает бывший ученик, но пара коротких встреч убедила, что общаться с ним Саске отнюдь не рвется. Поссорятся еще... не хотелось портить вечер этим троим. Сейчас, когда он почувствовал ту теплую атмосферу, полную незримой поддержки, которая царила в доме, не хотелось ещё больше.
Но и завидовалось — сильнее.
— Да Фафке не профив, чво вы вдесь, — прошамкал Наруто с набитым ртом, но, перехватив грозный взгляд Сакуры, проглотил всё, что есть во рту, одним мощным глотком. — Говорю, что Саске не против, что вы с нами поедите, иначе бы скорчил рожу, не скрываясь. Опять, наверное, поржать отбегал... эм, ну, в смысле, проверить кое-что...
Наруто смутился и запихал в рот побольше еды, чтобы не сболтнуть ещё каких-нибудь личных секретов.
Лицо Учихи закаменело, застыло, как фарфоровая маска. Хатаке уже почти уверился в том, что таки станет причиной небольшого скандала — но тут плечи Саске чуть опустились, расслабляясь, а лицо вернуло подвижность. И стало понятно, что Учиха просто изо всех сил пытался сдержать смешок, который все же прорвался через плотно стиснутые губы — или же ему было позволено прорваться.