Идеальный треугольник
Шрифт:
Наруто постарался не додумывать эту мысль — печать на животе предупреждающе потеплела.
— Что на вас нашло на обоих? — пробормотала Сакура, прижимаясь к таким теплым и надежным парням.
— Ничего. Это просто… — Саске попытался подобрать слова, потом махнул рукой на это безнадежное занятие и просто обнял сокомандников покрепче.
Подумать только, а он пытался от этого отказаться. Сам, добровольно. Хорошо, что Наруто такой упрямый. Здорово, что Сакура была так верна своей любви.
Какой же он все-таки, оказывается, везунчик.
====== Дурной пример
Наруто проснулся посреди ночи от боли в груди, тяжело дыша сквозь сжатые зубы. Ему снился кошмар. Кошмары в его жизни не были редкой штукой, но чаще всего ему снилась какая-то ерунда. Медики со шприцами. Последняя тарелка рамена в мире, которую с аппетитом ест Акамару. Проснуться с ослиными ушами… И прочие глупости, которых он позволял себе бояться.
В настоящих кошмарах он всегда вставал и боролся. Какой бы безнадёжной не казалась ситуация, он переламывал её усилием воли, сметал страх погони, сражался. И в конце концов побеждал. Это ведь его сон, как может быть иначе?..
Но сегодня ему приснился Саске. Потрёпанный боем, с кровью на щеке. С совершенно безумным, пустым взглядом и улыбкой, больше напоминающей оскал. Всего лишь одна картинка, даже без движения, но становилось реально жутко.
Не от того, что Саске стал страшным, чужим и безумным.
А от мысли, что же с ним надо было сделать, чтобы добиться такого.
Что же ему пришлось перенести.
Чутко вскинулась на ритм изменившегося дыхания Сакура. Блеснул заалевшими глазами Саске. И он же первым понял, в чём дело. Видимо, в отличие от куноичи, кошмары были для него частыми гостями. Учиха не стал ничего говорить, просто сгрёб Наруто в охапку и прижал к себе как можно крепче, делясь дыханием, стуком сердца, теплом тела. Сколько раз ему хотелось, чтобы кто-то даже не закрыл собой от кошмара — хотя бы подтвердил, что реальность здесь. В темноте, с надсадным дыханием и бешеным стуком сердца, а не под чёрным небом и багровой луной, где любимый брат оборачивается безжалостным убийцей. Да… Поначалу он почти не мог спать. Потом привык.
А потом кошмары перестали ему сниться, видимо, решив, что с этого истрёпанного сознания уже ничего не возьмешь.
Впрочем, лакуна была недолгой — вскоре ему стал сниться Наруто…
Узумаки длинно, рвано выдохнул, судорожно обнимая Саске. Тёплый, сочувствующий. Живой. Сберёг, удержал, не позволил. Такого не случится. Точно-точно. Его Саске не станет таким. Он не позволит.
Сакура осторожно придвинулась, положила руку на плечо.
— Кошмар? — тихо спросила она.
Наруто кивнул, не в силах надышаться таким родным, тёплым и близким Учихой.
— Ага, просто кошмар, — наконец, произнёс он, с трудом разжимая руки. — Извините, что разбудил.
— Расскажешь? — негромко предложил Саске. — Говорят, тогда точно не сбудется.
— Хорошо, что ты проснулся, — добавила Сакура, обнимая его со спины.
— Да не, просто ерунда, спите, — попытался отмазаться Наруто.
— Счас. От простой ерунды у тебя бы сердце так не колотилось, — ладошка Сакуры плотнее прижалась к груди.
— Наруто. Помнишь, мы договаривались быть честными?
— Эх… — вздохнул он. Ему правда не хотелось беспокоить сокомандников глупым сном. — Мне снился ты, Саске.
Наруто замолчал, раздумывая, как бы поточнее это описать.
— И что я натворил? — слишком ровный голос, чтобы действительно отражать спокойствие.
— Ты? Ничего страшного вроде. А вот что с тобой сотворили… — ещё раз вздохнул Наруто. — Ты был чужим. Безумным. Кровожадным. Одиноким, запутавшимся, совершенно потерянным и отчаявшимся.
Саске под руками застыл, закаменел. Стиснул Узумаки до синяков. А потом его начала колотить дрожь — сначала мелкая, постепенно переходящая в настоящую трясучку. Слишком ярко он мог представить то, о чем говорил Наруто. Слишком отчетливо это было видно в конце того пути, которым он хотел идти.
— Так, мальчики, — Сакура прекрасно поняла, что просто слова тут не помогут, зажгла свет. — Вставайте и дуйте умываться. А я пока чай заварю.
— Хай, Сакура-чан! — серьёзно кивнул Наруто, чуть поглаживая Саске по голове.
Он с трудом выбрался из объятий и поплёлся в ванную, чтобы смыть остатки кошмара.
Чтобы проснуться.
На кухне его уже ждали дымящиеся чашки, тарелка с печеньем и Саске — с мокрыми кончиками волос и будто бы осунувшийся. Попытку сесть на стул Учиха решительно пресёк, затянув Наруто на колени.
— Так спокойнее, — извиняясь улыбнулся он Сакуре.
Девушка как-то очень по-взрослому вздохнула и пересела сама, очень уютно притулившись им под бок.
— Пейте чай, остынет.
Наруто благодарно кивнул, одной рукой приобнял Саске, другой взял в руки чашку. И действительно, тёплый ароматный отвар приятно грел желудок, напоминал, что реальность — она тут, в бликах света на волосах Сакуры — такого необычного, свежего цвета. Реальность в объятьях Саске, в его лёгкой дрожи страха… в его способности бояться.
Страх — это хорошо. Кто боится, тому есть что терять.
Реальность тут, в запахе чистоты и уюта, которым пропитан их дом. Которым пропитан он сам. Молчание больше не казалось тревожным или тягостным, оно стало будто этот чай — тёплым и спокойным. Саске тихо выдохнул, чуть расслабляясь, отпил из своей чашки. Прикрыл глаза. Говорить не хотелось, но он сам упомянул о честности:
— Такое могло бы случиться. До того, как я понял, от чего всё время отказывался.
— Отказывался… А… Но теперь это… Дороже? — с трудом проговорил Наруто.
Саске помолчал. Дороже? Уж точно дороже его одиночества, ненависти и алых теней шарингана на краю взгляда. Дороже… Мести?
— Да, — слово упало тяжело, как многотонная плита.
Если месть Итачи поставит под угрозу все то, что он обрёл… Нет, не откажется. Но уж точно повременит.
И всеми силами постарается не вмешивать в это Наруто и Сакуру.
Узумаки отставил чашку, встал, пересел на колени верхом и прижался к Саске изо всех сил, разве что чакру не задействовал. С ним… Не с ним… Далеко, близко — неважно. Пусть только будет живым. Пусть только будет счастливым.