Идеальный враг
Шрифт:
Степан, открыв рот, тупо смотрел на ад, творящийся под крышей его двора.
Высоко в небе кружили сотни птиц, вспугнутых со своих гнезд. Металось от сопки к сопке взбалмошное эхо…
Боекомплект кончился.
Бойцы опустили оружие. Павел с трудом разогнул сведенный судорогой указательный палец.
Дышать было нечем. Пахло пироксилиновой гарью, раскаленным железом, жженым маслом. И к этим знакомым запахам примешивалось еще что-то: тяжелый запах смерти, аромат чужой крови.
Груда истерзанного мяса еще шевелилась. В ней уже ничего нельзя было разобрать — ни лап, ни щупалец,
— Справились! — Сержант Хэллер обвел всех восторженным взглядом. — Мы сделали это, ребята!
— Ура… — устало сказал Гнутый. И зашипел, обжегшись о ствол винтовки.
Они смотрели, как дрожит, пульсирует живая плоть мертвых монстров. Они ждали, что сейчас что-то произойдет: чавкнув, срастутся куски мяса, и кости с хрустом встанут в суставные сумки, и откроются глаза, распахнутся зубастые пасти. Экстерры обладали невероятной способностью к регенерации. А патронов уже не было, и гранат не было, не было напалма, даже обычных сигнальных ракет, которые можно использовать и в качестве оружия, тоже не было.
Ничего не было.
— Десять минут до прибытия подкрепления! — Сержант, отложив винтовку, что-то делал с компьютером.
Уже прошло десять минут! — поразился Павел. Целых десять минут, слившихся в одно нескончаемое мгновение, они расстреливали только что вылупившихся экстерров. Каждый боец разрядил пять винтовочных магазинов.
И еще один опустошил патронташ…
Павел посмотрел на ворота.
Иван, опустив охотничью двустволку, с любопытством разглядывал груду сочащегося кровью мяса, словно хотел понять, съедобно ли оно. Почувствовав взгляд, он поднял голову, кивнул Павлу. Спросил:
— Что это?
После грохота стрельбы голос его казался тихим и далеким.
— Это дьявол, — сам собой вырвался ответ. Старовер посерьезнел. Потом усмехнулся, покачал головой:
— Это не дьявол. Дьявол в людях. А это не человек…
За его спиной вытянулся Степан, крепко сжимая в руках двузубые вилы и вглядываясь в задымленную черную утробу своего двора.
Бригада зачистки прибыла точно в объявленное время. В небе мелькнули стремительные крылатые тени, опережающие звук, и через пару секунд в воздухе повисли на парашютах-крыльях роботизированные десантные капсулы — обтекаемые герметичные пластиковые контейнеры, вмещающие одного специалиста со спецтехникой, своего рода миниатюрные планеры, управляемые электроникой.
Они все опустились точно перед избой Степана, легли тесно в шахматном порядке — спутник с орбиты управлял их движением, учитывая десятки всевозможных параметров. По пришедшей радиокоманде капсулы разгерметизировались, расстегнулись ремни, удерживающие людей и технику, сдулись пневматические подушки, сами открылись полупрозрачные овальные двери.
— Всем отойти! — прозвучала команда.
Люди, похожие на инопланетян, синхронно поднялись из капсул. Все в одинаковых серебристых комбинезонах, вместо лиц — маски с раструбами фильтров. Часть людей вооружена плазменными огнеметами “Дракон”, тяжелыми винтовками “Буйвол”,
— Кто старший?
— Я! — Сержант Хэллер выступил вперед.
— Докладывайте! — приказала маска.
— Яйцо открылось двадцать минут назад… — начал отчитываться сержант Хэллер. Он уже доложил наверх обо всем случившемся, и эти люди, конечно же, все знали. Но правила есть правила. — Мы расстреляли его из штурмовых винтовок, когда оно распалось. Расстреляли весь боекомплект. Кажется, из-под огня никто не ушел. — Сержант немного робел перед этими людьми. И ему не нравилось это ощущение. Но он ничего не мог с собой поделать.
— Вы уверены?
— Нет… “Конечно, уверен, — подумал сержант Хэл-лер. — Если бы хоть один экстерр вырвался бы из-под обстрела, они бы тут так просто не стояли бы, не разговаривали”.
— Хорошо, стафф-сержант. Вы и ваши люди свободны.
— Есть, сэр. — Сержант Хэллер, вскинув руку, отдал честь серебряному костюму без знаков различия. — Разрешите идти?
— Да, конечно же. Продолжайте движение по своему маршруту.
— Слушаюсь… — вновь козырнул сержант Хэллер, развернулся, печатая строевой шаг, вернулся к своим бойцам.
— Что сказали мусорщики? — спросил Гнутый.
— Ничего, — ответил сержант, не заметив даже отсутствие обращения “сэр”.
— Как обычно, — заметил Рыжий.
— Мы свое дело сделали. И сделали хорошо. Теперь двигаем дальше. А они остаются. Все всё взяли?
— Да, сэр! — нестройно отозвались бойцы.
— Тогда за мной бегом — марш! — Сержант снова стал собой, голос его обрел силу, взгляд налился свинцом.
Пробегая мимо хмурых, недовольных новым вторжением Ивана и Степана, Павел улыбнулся им, ободряюще кивнул:
— Будьте здоровы!
Он краем глаза уловил движение в окошке соседней избы. Видно, кто-то из встревоженных женщин, прячась за старомодной занавеской, наблюдал за ворвавшимися в деревню чужаками.
Дикий край, подумал Павел, улыбнувшись в окно. Пройдет много-много лет, а в Сибири, наверное, так и будут стоять подобные маленькие деревеньки, не отмеченные ни на каких картах. И люди здесь так и будут жить по своему Укладу, словно в стародавние времена: без Сети, с единственным ветхим радиоприемником, уже почти ничего не принимающим, с масляными светильниками-лампадками и слабосильным ветрогенератором, от которого не запитать и электропилу…
Группа бойцов, рассыпавшись широкой цепью, уходила в редкий сосновый лес. Последний восьмикилометровый участок маршрута надо было пройти за час.
Без нормальной связи, без спецзащиты, они, уже почти забыв про недавний бой, искали нового врага.
Теперь у них не было даже патронов.
Так никого и не встретив, наткнувшись лишь на несколько искореженных опаленных кусков металла, отметив их положение, они прибыли в зону эвакуации.
— Подтянись! — заорал сержант, не желая, чтобы его бойцы выглядели вконец вымотавшимися слабаками. — Веселей, черти!..