Идентификация
Шрифт:
Когда Лейси пришла, ее покачивало, как пьяную. Она молчала, пока машина на хорошей скорости уносила нас от Центра здоровья. Когда мы отъехали достаточно далеко, Лейси повернула голову.
– Кто? – спросила она. – Кто коньки-то отбросил? – Она была белой от страха.
– Лиэм.
Глаза Лейси расширились:
– И ты все видела?
– Да.
– Умница, что сбежала оттуда. Всех захлестывает какое-то сумасшествие, ты чувствуешь?
Я чувствовала, но уже не могла сегодня говорить об эпидемии – голова болела так, что хотелось кричать.
– Мне надо домой, – сказала я. – Не хочу волновать родителей.
На самом деле я кое-что задумала. Мне требовалось поговорить о том, что сегодня произошло, – и об отце, и о Лиэме – с тем, кто поймет. Мне нужен Джеймс.
– Родителей? – удивилась Лейси и крепче сжала руль. – Может, ты вовсе не такая уж бунтарка? – Она подъехала к углу, за которым начинался наш двор, и остановилась. – Давай быстрее. Не хочу, чтобы моя машина тебя выдала.
Ее голос звучал напряженно, но я решила – Лейси потрясена самоубийством Лиэма. Надеюсь, случившееся не вызовет у нее рецидив болезни. И у других тоже.
Глава 11
Ночью, когда родители спали, я приняла несколько таблеток адвила, села в машину матери и поехала к Джеймсу.
Остановившись на обочине, я размеренно дышала, успокаиваясь, и долго глядела на большой белый дом, соображая, где его комната. Я хотела сказать, что мой отец подтвердил – Брэйди покончил с собой, и хотела поделиться тем, что Лиэм сказал об эпидемии, перед тем как умереть от «Быстрой смерти».
Телефон в руке зажужжал. Надеюсь, это не родители меня хватились. Я посмотрела на дисплей.
«Почему сидишь у моего дома, сталкер?»
Я закрыла глаза, готовая сунуть телефон в карман, завести мотор и нажать на газ, но сотовый снова завибрировал. Я нехотя прочла: «Сиди там».
Еще чего. У меня нервы не железные. Я включила зажигание, но по газону метнулась тень. Выругавшись сквозь зубы, я ждала.
Через секунду дверца открылась – салон осветился неприятно-резким светом. Джеймс уселся рядом. Мы снова погрузились во мрак, но я чувствовала на себе его взгляд.
– Ну? – вопросительно сказал он.
А вдруг ему будет безразлично то, что я скажу? Зря я приехала.
– Ничего, – устало сказала я. – Глупости всякие.
– Где ты была весь вечер? Я тебе писал.
Я посмотрела ему в глаза.
– Мы с Лейси ездили в Центр здоровья. Там кое-что произошло. – Плечи Джеймса напряглись. – Помнишь того парня, Лиэма? Он покончил с собой, принял «Быструю смерть». А перед этим сказал, что мы с ним раньше встречались, и назвал меня пустышкой, потому что я ничего не помню. Его двоюродный брат, которому уже двадцать один год, вчера покончил с собой. Лиэм говорил, что эпидемия разрастается…
– Лиэм умер на твоих глазах? – перебил Джеймс, не обращая внимания на остальное.
Я кивнула.
– А днем я говорила с отцом. Он пьет. Они с матерью скандалят, дома все из рук вон плохо… Я спросила его о брате… – По щекам покатились слезы. – Релм говорил правду, Брэйди действительно покончил с собой.
– Сочувствую, – сказал Джеймс.
Я покачала головой:
– Даже не знаю, зачем тебе все это говорю. Ты ясно дал понять, что не желаешь знать прошлое.
– Нет, – холодно сказал Джеймс. – Я не желаю знать твои амурные дела. Однако я хочу выяснить, что произошло с твоим братом и какое я к этому имею отношение.
Лицо свело от обиды. Я яростно повернулась к Джеймсу:
– Как ты смеешь себе такое позволять? Почему нарочно задеваешь меня?
Он вздрогнул, но тут же раздраженно посмотрел на меня.
– Задеваю? Слоун, я не твой бойфренд, я не помню даже нашего знакомства. Что бы ты себе ни напридумывала, это твое воображение, а не реальность. У нас и до Программы все было не блестяще, так что давай не притворяться, что мы жили как в раю. Незачем еще больше все усложнять.
В голове будто что-то взорвалось. Я закричала, уткнувшись лбом в руль. Будто молотком с размаху ударили в лоб.
– Ты чего? – испуганно спросил Джеймс, тронув меня за плечо.
– Пошел вон отсюда. – Я закрыла глаза от боли. Непонятно что со мной творится, но боль чудовищная. Когда я смогла выпрямиться на сиденье, Джеймс начал что-то говорить, но я перебила: – Выйди из машины, мать твою!
Он долго сидел – я уже не знала, уйдет он или нет. Салон осветился, и хлопнула дверь, но я еще минуту не могла двинуться с места. Боль не проходила, а в груди словно что-то с хрустом лопалось.
«Твой мозг сейчас как хрупкий фарфор».
Я открыла глаза и всмотрелась в ветровое стекло. Надо найти Релма. Со мной что-то не то. Кажется, я разваливаюсь на части.
В полной темноте я свернула на длинную аллею. В дороге голове стало чуть полегче. Едва я отъехала от дома Джеймса, как начался дождь. Не иначе, знак свыше, прозрачно намекающий на мое ближайшее будущее. Капли барабанили по стеклам. Хоть бы Релм оказался дома! Он обязательно должен быть дома.
Промокнув за несколько шагов от машины до крыльца, я нетерпеливо постучала. Мокрая блузка облепила тело. В ушах шумела кровь, голова болела, накатывала слабость. Когда раздался щелчок замка, я буквально ворвалась в дом.
– Слоун? – Релм, в пижамных штанах и с ужасом на лице, ерошил волосы. – Что ты тут делаешь? Что случилось?
– Я совершенно расклеилась, – в отчаянии сказала я. – Кажется, я умираю.
– Красота моя! – Релм обнял меня. Я прижалась щекой к его теплой груди. – Присядь. – Снаружи гром раскатился по небу. В гостиной Релма было темно, но в камине ярко тлели угли. Он усадил меня на диван. Я дрожала, в мокрой одежде было неприятно. – Что случилось?
– Очень болит голова. И в груди острая боль, будто вырывают сердце. Никогда такого не было. Наверное, я умираю.