Идеологема. Отсроченный конфликт истекает в полдень
Шрифт:
Он отказывался слушать меня, чтобы я не говорила. Лично нарушил приказ командира отряда.
Поделом мне. Я – координатор, и должна была предусмотреть такое нелогичное поведение новичка. Почему? Потому что у меня был его психологический портрет, в котором указывалось на недостаточно проработанные личностные приоритеты. Элементарно могла просто не допустить его до рейда, оставить на Станции, всего лишь написав рапорт командиру отряда, указав на сомнения в подготовке стажёра. Ему была бы дорога не в рейд, а в тренировочный интерактивный центр военного корпуса, где ему пришлось бы участвовать боях с голографическими
С самого начала службы я учила как мантру: «Координаторы просчитывают всё. Координаторы следят за всем. Координаторы – глаза и уши отряда при исполнении. Координаторы – стальные мышцы и щит отряда».
Неделю назад, видя и разговаривая с Мелехом, я сделал собственные выводы о его состоянии, но не стала вмешиваться в дела Стражей. Я, как и всегда, списала потенциальное поведение Мелиха, на сопутствующие осложнения, хотя моя интуиция била тревогу.
Многократно просматривая и прослушивая запись злосчастного эпизода с Мелихом «от» и «до», я взвешивала на внутренних весах поведение стажёра и своё собственное, перепроверяла действия по инструкции, и получалось, что парнишка сам напросился. Я сделала всё верно – я и так это знала. Но, по сути, я собственными действиями довела ситуацию до осложнения.
Теперь стажер в госпитале на «Абсолюте» с семи десятками процентов поражения кожи химикатами. У ещё двух ребят, что вытаскивали его из эпицентра, лёгкие ранения. А что я? А я, плотно пообедав, написала рапорт вышестоящему с просьбой отправить меня куда подальше и порадовалась возможному либо отстранению, либо увольнению с Кольца.
По сути, произошедшее меня не тронуло. Не появилось внутренних терзаний, переживаний. Сотворившееся – предполагаемые потери для меня.
Вот в том и дилемма – в сути. По ней – за чужой счёт, выполнив все инструкции так, что придраться невозможно, я рискнула жизнями бойцов. Плохой я человек. Отвратительный. Минимизировала потери для себя просто прикрывшись директивами, хотя в состоянии была предотвратить катастрофу. Да, я – гражданское лицо, наблюдатель, управляющий роботизированными системами, но для командира мои слова вес имели, а я их высказать не стала – промолчала.
Упражняя мышцы, я просто сбрасывала напряжение, пытаясь перевести эмоциональную нагрузку рейдовых последних часов в физическую усталость. Именно в этом и заключалась моя истинная цель.
Я очень устала: до судорог в пальцах рук, до чёрных точек перед глазами, до боли в спине и ногах, управляя гражданскими и военными механизмами, предугадывая дальнейшие действия внутри периметра, локализуя последствия взрыва и пожар в химической лаборатории в трёх часах езды от города, одновременно ставя задачи для ареста или устранения преступников. Под моим управлением находилось до ста пятидесяти роботизированных систем разного назначения, а я – единственный человек, кто расставлял их по местам, координировал их действия и регулировал нагрузку, следил за интенсивностью влияния.
К счастью, пожар не перекинулся на город. Я справилась. Потери среди Андроидов и Синтетиков минимальные, а из серьёзно пострадавших и отправленных в переплавку лишь десять гражданских платформ и ботов. Преступники ликвидированы.
Командир сказал, что я здорово сражалась. Он серьёзно? Сражалась? Нет. Я всего лишь выполняла инструкции, и не более того.
Борьба моя шла сейчас здесь, в спортивном зале, а мой враг – стресс. С ним одним я сражалась на полную катушку с полной отдачей, погружаясь в аскетизм, как в лекарственный бальзам, исцеляющий раны моего самолюбия.
Тренировки помогают мне не теряться и не растеряться. Доверие к своему телу позволяет использовать внутренние психологические ресурсы личности. Так считают наши штатные психологи, и я с ними согласна. Высшая степень доверия – аскетический тип поведения, основанный на отказе от благ и удовольствий до достижения полного душевного просветления, что помогает обрести веру в себя и стать благонадёжной, устойчивой личностью, готовой справиться с любыми задачами и являющейся важной частью общества, или, если говорить проще, «Нас».
Со времён Учебки в координационном центре у меня не возникало никаких дилемм. Я думала, что одного раза, что произошёл ещё в студенческие годы, хватит. В те годы я поступилась дружбой и единением с товарищами ради личной выгоды и обманула друзей. Терзания совести я пережила и решила, что никогда в будущем ею не поступлюсь. Я же умная девочка – за один раз изжила всё разом: и проблему и последствия.
Думала, что получила вакцину – поставила и болезнь либо не наступает, либо проходит легко. Так и есть, судя по текущей ситуации с Мелехом. Только вакцина сработала неверно, и превратила меня в спокойного и уверенного в себе монстра.
Именно это чудовище пыталось навести в собственном теле порядок и успокоить расшалившиеся нервишки, чтобы смело и отрешенно смотреть в глаза тому, кто не просто подвиг меня на сделку с совестью в Учебке, но и был командиром второй группы Стражей в злополучном рейде у химической лаборатории, всё видел и слышал собственными ушами. А главное – он знал меня, как облупленную и понимал, что именно я совершила, потому что пытался поговорить о Мелехе со мной накануне рейда, а я, выслушав его, ничего не предприняла.
Его имя – Вадим Панин. Или просто – личный враг.
Теперь задача состояла в том, чтобы без потерь выйти из нынешнего штопора. Нет, не из того, что грозит за поведение стажёра, – с этим всё в порядке, потому что я действовала согласно инструкции, – скорее, личное понимание нормальности собственного существования внутри корпуса Стражей на Кольце военного корпуса. Мне требовалась концепция, и я её искала.
– Привет! – В дверях спортивного зала стоял капитан Марков.
Он широко улыбался, а это весьма редкое событие и означало оно, что мои дела в порядке, как я и предполагала. Впрочем, ожидаемо это было с точностью девяносто девять процентов. Да-да, я та ещё ясновидящая! Хвала мне! Видела всех насквозь, раз в год по обещанию.
Разжав руки, я спрыгнула на маты, оставив болтаться кольца над головой. Согнулась, уперев ладони в колени, несколько раз глубоко втянула воздух носом, чтобы привести дыхание к норме.
– Здравствуйте, Илья Александрович, – я направилась к мужчине.
Подхватив лежащее на синем мате полотенце, повесила его себе на шею. Шла не торопясь, делая махи руками, чтобы расслабить мышцы и восстановиться.
На самом деле пыталась оттянуть время, и ещё раз прикинуть, что следует ожидать от предстоящего разговора с капитаном в частности, и от ближайших перспектив жизни на Кольце Стражей – в целом.