Идеологема. Отсроченный конфликт истекает в полдень
Шрифт:
Я видела два исхода.
Первый вариант – судя по улыбке Ильи Александровича, он уже не актуален – прерывание работы, отправка домой под видом продолжительного отпуска по причине отсутствия такового в течение трёх лет, с целью восстановления эмоционального равновесия. Контракт с Кольцом Стражей будет прерван по истечении длительного времени без права снова претендовать на должность. И тогда мне нужно будет искать применение навыков на других Кольцах «Абсолюта».
Второй – рапорт удовлетворят, меня отправят с глаз долой на некоторое время – и это частность. Контракт с Кольцом Стражей будет приостановлен на время отправки из корпуса, а далее – снова возобновлён, или не прервётся совсем, но в том и другом случае мне будет дано другое задание.
Оба варианта меня устраивали, а победа отдана тому, что под цифрой «два».
Спортивный зал номер четыре, обставленный специально под нужды координаторов, отличался от первых трёх, в которых занимался личный состав.
Кто мы такие в корпусе Стражей? Правильно – мы гражданские! И зал нам нужен для снятия эмоционального напряжения, а не для серьёзной подготовки. Поэтому я здесь каждый день, со всем прилежанием выталкивала из своего тела надсада вместе с потом. Марков знал это, поэтому пришёл сюда под конец тренировки. Поговорить хотел.
Капитан знал, что больше двух часов я не продержусь. Мы столкнулись с ним после завтрака в коридоре, он быстро оглядел меня, посмотрел на часы и пошёл по делам. А через два часа он здесь.
– Не торопись – зачем тебе торопиться? Делай всё ещё медленнее! – забавляясь моими неспешными движениями, прикрикнул Илья Александрович. – Продышись, нога за ногу походи, Таня. А решение по «ЧП» никуда не денется, уж поверь дождётся тебя, и я тебя дождусь.
– А я думала рады видеть меня, – пожала плечами я. – Ладно вам. Лучше скажите: казнят или помилуют?
Я дурачилась, зная, что всё уладилось, но прозорливость необходима на работе, а не в разговоре с начальством. Тут ты обязан быть чуточку дурнее командира.
– Помиловали.
Мысленно усмехнулась, потому что не сомневалась, что так и будет. Осталось только получить ещё одно снисхождение. Нет, не в глазах совета – в глазах личного врага.
– Хорошие результаты, Таня, – мотнув головой в сторону снаряда, хмыкнул капитан. – Рекорд «Абсолюта» будет нашим.
Первенство между командами Стражей состоится через месяц – о том знали все координаторы. Значит, именно я буду представлять наш отряд? В таком случае мой исход с Кольца на длительное время отпадал. Не более месяца на всё, а потом я снова в должности и при своих. Ладно. Пусть так. Думала появится больше возможности пересмотреть свою жизнь.
Комок застрял в горле, и я его прочистила. Остановилась напротив Маркова, попила из бутыли.
Я отправила Илье Александровичу рапорт на электронную почту, в котором ходатайствовала о производстве ротации с моим участием. Просила о переброске на Землю, на одну из баз Стражей, где будут только роботы и я. Обманывать командира я не решалась, потому поспешила с предложением, а он не сомневался в моём анализе собственных деяний. Вопрос в том, показал он рапорт кому-то или придержал до решения, чтобы меня не заподозрили в заносчивости и не отрядили по полной?
Я хотела поставить карьеру на короткую паузу – пара и тройка месяцев, чтобы вернуться на Кольцо Стражей, когда новые события, которые не заставят себя ждать, начисто вытрут произошедшее со стажёром. Думаю, капитан ознакомился, потому и пришел сам. Побеседовать хочет.
Ладно, поговорим.
Скажу Маркову, чтобы отправил меня с глаз долой для повышения личностной мотивации. Откровенно: готова куда угодно, пусть в горячую точку, только не в отряд. Не собиралась видеть бойцов, снова испытывать гнусное чувство оправдываемой вины – стыдно.
Я пришла к ним после случившегося в рейде и наткнулась на извиняющие взгляды. Товарищи хлопали меня по плечу, говорили, что я вытащила ситуацию с нуля. Видела, они сожалели, что трое из десятки пострадали. Ощущала это и не могла примириться. Они оправдали меня в собственных глазах, теперь совет подтвердил мою невиновность.
Но не я!
– Вряд ли получится у меня поставить рекорд, – пожала плечами и отвела взгляд. – Написала рапорт. Очень надеюсь, что вы выразите согласие.
– Видел рапорт, – резкость в словах отличительная черта капитана. – Я не подписал его. Нечего тебе делать в Японском море.
Плохо. Марков всё понял, просчитал и сделает свой ход. Или им самим сделали ход – тот самый, третий вариант. Командир пришёл сообщить конечное решение. Но важно, что с Кольца меня не вытурят, даже в случае наступления второго пришествия.
– Пойдём, – Илья Александрович махнул рукой, указывая направление.
Пойдём – значит, пойдём. Я не отказывалась. Будет возможность обсудить нечто вместо рапорта с глазу на глаз, и без дополнительных ушей.
– Секунду, – пробубнила я.
Потирая шею и затылок полотенцем, я вернулась к снаряду и подхватила бутылку с водой, лежащую на мате. Теперь у меня в руках будет две – неудобно. Увы, любая жидкость на «Абсолюте» считалась вещью дорогостоящей, и просто так разбрасываться ею глупо. Рейдовые группы состояли на полном довольствии у центрального аппарата, но именно поэтому нас урезали во всём.
Смешно, но такова тактика «Абсолюта»: бей своих, другие – не сунутся.
– Поторапливайся, Таня.
– Сейчас.
Окинув взглядом зал, я отпила из бутыли и пригляделась к видеокамере, которая направила свой красный глазок на меня. Живя в казармах, привыкаешь к постоянной слежке. Она прописана в регламенте службы и считалась делом обыкновенным. Впрочем, камеры на «Абсолюте» везде, на всех девяти кольцах станции.
– Пошли, в «Оружейную». Мне кое-что сказать тебе надо. По делу.
Я сверлила взглядом широкую спину капитана пока шли по коридору в сторону склада. По дороге встретились двое ребят из моего отряда. Кивнула им и отвела взор. Не могла пересилить себя и смотреть им в лицо. Нет желания провоцировать их на иллюзию поддержки. Что-то типа: «Ты всё испортила, но не сдалась и сделала, как надо».
Только один человек не скрывал, что считал события в рейде, который я координировала, тактическим провалом – Вадим Панин. Он своими кривыми ухмылками, на гладко выбритом лице, и молчанием после возвращения на «Абсолют», заставил меня осознать: я не справилась.