Идея фикс
Шрифт:
Над камином висит вставленная в раму вышитая гладью картина: красный дом на прямоугольном зеленом поле, навевающем мысли о саде. Однако цветы на сплошной травяной заливке заменила витиеватая надпись, вышитая ярким оранжевым цветом: «Коттедж “Мелроуз”, Малый Холлинг, Силсфорд» – а под ней еще одна, более мелкими желтыми буквами: «Конни и Киту, 13 июля 2004».
– Но ведь «Мелроуз» – не красный, – обычно протестовала я, до того как смирилась. – Он ведь построен из светлого известняка. Не думаешь ли ты, что маме взбрело в голову изобразить наш дом истекающим кровью?
Оформив покупку, мы с Китом для краткости называли наш дом просто «Мелроуз» [2] . Теперь, уже давно обосновавшись здесь и досконально, как свои пять пальцев, узнав
Что мог бы подумать сторонний наблюдатель, созерцая эту гобеленовую картину?
Может, подумал бы, что после покупки собственного дома мы с Китом, совсем одурев от радости, боялись забыть наши собственные имена? Иначе зачем решили повесить на стену такое напоминание? Сумел бы посторонний человек догадаться, что перед ним подарок, старательно вышитый к новоселью руками матери Конни и что сама Конни считала картину приторно примитивной и упорно сражалась за ее изгнание на чердак?
2
Вероятно, название коттеджа связано с названием местечка в популярной в 1992–1999 гг. американской мыльной опере «Мелроуз-плейс».
Но благодаря настойчивости Кита, сохранив преданность родне и лично моей маме, мы все-таки повесили ее подарочек на стену. Кит заявил, что картина идеально подойдет для нашей спальни, поскольку в этом случае гости не увидят ее. По-моему, теперь уже он вовсе не замечает сей рукотворный шедевр. А я замечаю – каждый вечер, ложась спать, и каждое утро, просыпаясь. Картина угнетает меня по целому ряду причин. Заглянувший в нашу спальню человек ни за что не догадался бы, какими спорами и компромиссами сопровождался выбор ее обстановки. Никто не заметил бы ни отсутствия так необходимой Киту прикроватной тумбочки, ни картины, которую я мечтала бы повесить над камином, если б там не пламенел мамин гобелен с отвратительным красным домом.
Следовательно, вид комнаты в чужом доме ни о чем существенном не говорит, и мне нет смысла пытаться что-то проверить, даже теперь, уже дождавшись сонного дыхания Кита. То есть мне тоже следовало бы спать.
Как можно тише я откинула мой край пухового одеяла, вылезла из кровати и на цыпочках прошла во вторую спальню, превращенную нами в домашний офис. Здесь мы занимались нашим бизнесом, и такой выбор не назовешь слишком умным, учитывая, что размер комнаты составляет примерно одиннадцать футов в длину и десять футов в ширину, или чуть больше десяти квадратных метров. Так же, как в нашей с Китом спальне, здесь имелся камин с чугунной решеткой. Но мы умудрились втиснуть сюда два письменных стола, по стулу для каждого из нас и три шкафа для хранения документов. Получив в Регистрационной палате нашу фирменную лицензию, Кит вставил ее в рамочку и повесил на стену напротив двери. В итоге именно на эту лицензию и падал взгляд при входе в комнату.
– Это просто законная необходимость, – пояснил он, отвечая на мои жалобы по поводу скучного и бюрократического вида такой вывески. – Надо же показать, что здесь своего рода штаб-квартира компании. Неужели тебе хочется, чтобы «Нулли» начала свою деятельность с нарушения закона?
«Нулли Секундус Лтд.». Такое название для нашего акционерного общества с ограниченной ответственностью выбрал Кит, и в переводе с латинского оно означает – «Никем не превзойденный».
– Наводит на мысль об искушении судьбы и обреченности нашего провала, – заметила я в ходе обсуждения нами будущего названия, представив, насколько тяжелее с таким самодовольным названием будет переживаться банкротство. Сама я предлагала назвать нашу фирму «К & K Боускилл Лтд.».
– То есть просто наши имена, – язвительно произнес Кит, словно я могла упустить такой факт. – Ради бога, задействуй хоть толику воображения! Уверенность тоже способствует успеху. Разве мы запустили наш бизнес в расчете на банкротство? Не знаю, как ты, но я решительно намерен добиться успеха.
В чем еще, Кит, ты добился успеха? Какие достижения ты утаил от меня?
Конни, ты ведешь себя смехотворно. И твоя смехотворность никем не превзойдена!
Я
Загрузилась начальная страница вебсайта: выигрышные рекламные фотографии предлагаемых на продажу домов, под каждой из них в ярко-красных рамках множество маленьких снимков с курсором в виде лупы, причем каждая лупа оснащена дополнительной парой глаз. Эти глаза производили жутковатое впечатление, наводя меня на мысль о тайных соглядатаях, которые шпионят друг за другом.
А разве сама ты не тем же занимаешься?
В строке уточнения места я набрала «Кембридж» и щелкнула по экранной кнопке «на продажу». Появился очередной экран, предлагая мне более точный выбор. С нетерпением я продолжила сужать ареал поиска. Радиус: только в этом районе. Тип недвижимости: коттеджи. Число спален: любое. Диапазон цен: любой. Дополнительные позиции… Когда же добавится Бентли-гроув, 11? Я щелкнула по временной кнопке: «Последние 7 дней». Хотя неделю тому назад дом еще не продавался, ведь табличку «Продается» я увидела в его палисаднике только сегодня… вернее, вчера, учитывая, что сейчас уже половина второго ночи.
Постукивая по полу голыми ногами, я коснулась кнопки «Найти недвижимость» и на мгновение закрыла глаза. Открыв их, увидела появившиеся на экране фотографии домов: один – на Чосер-роуд за четыре миллиона фунтов, другой – на Ньютон-роуд за два миллиона триста тысяч. Обе улицы оказались мне знакомы – они находились поблизости от Бентли-гроув, за Трампингтон-роуд. И я прогуливалась там во время моих многочисленных тайных поездок в Кембридж.
Третьим в списке предложений стоял дом № 11 на Бентли-гроув. Его предлагали за миллион двести тысяч фунтов. Меня удивила столь высокая цена. Дом, конечно, выглядел прилично, но не слишком впечатляюще. Очевидно, этот район Кембриджа считался более престижным, хотя, на мой взгляд, не представлял ничего особенно хорошего, а уж о пробках на Трампингтон-роуд и вспоминать не хочется: там зачастую быстрее дойдешь пешком, чем доедешь. По соседству также находились сетевой супермаркет «Уэйтроуз», индийский ресторанчик, специализированный винный магазин и пара агентств по продаже недвижимости. А также множество огромных дорогущих особняков. Если запрашиваемые цены на дома в этом районе города начинаются с миллиона, то значит, должно быть и множество людей, способных заплатить такую цену. Кто же они? На ум мне, сама не знаю почему, пришел вдруг сэр Клифф Ричард [3] . Кто еще? Владельцы футбольных клубов или нефтяных скважин, пробуренных в собственных садах за домами? Увы, нам с Китом такую цену точно не потянуть, а ведь бизнес наш развернулся на редкость удачно, даже процветал…
3
Сэр Клифф Ричард (р. 1940) – псевдоним известного британского исполнителя популярной музыки Гарри Роджера Уэбба, одним из первых среди англичан начавшего исполнять рок-н-ролл.
Я выкинула эти мысли из головы, отругав себя: «Вот идиотка, ты могла бы сейчас спать. А вместо этого торчишь тут, съежившись, в темноте за компьютером, сознавая превосходство Клиффа Ричарда. Надо взять себя в руки».
Для уточнения деталей я щелкнула по фотографии так хорошо знакомого мне с виду дома. Не верится, что в мире найдется еще один человек, способный дольше меня разглядывать фасад дома № 11 на Бентли-гроув, – мне известен практически каждый кирпич на его фасаде. Странно, почти поразительно, видеть его фото на моем компьютере – в моем доме, где ему быть не положено.