Идол
Шрифт:
– Я подвел их, Либс. Мне следовало знать, что Джакс потеряет хватку.
– Киллиан...
– Следовало удержать нас вместе, а не сбегать после того, как он пытался положить этому конец.
Одеяло шуршит, когда я поворачиваюсь к нему лицом.
– Почти каждую ночь в году я ложусь в кровать с мыслью о том, что должна была попытаться отправить папу в реабилитационный центр. Мне следовало сказать что-то вместо того, чтобы отводить взгляд, - я накрываю ладонью щеку Киллиана, такую шершавую после дня без бритья.
– Половину времени я не могла
Глаза Киллиана округляются, словно ему больно.
– Нет, Либби. Никто из твоих знакомых никогда бы не посчитал тебя ошибкой.
Я вздыхаю, мой большой палец касается уголка его губ.
– В этом-то и проблема. Логика говорит тебе одно, но ты всё еще чувствуешь другое. Можешь сказать мне, что я ошибаюсь насчет папы. Я могу сказать тебе, что ты ошибаешься насчет того, что подвел ребят. Но верить в это сложнее, правда?
Его губы прижимаются к моему лбу.
– Я не хочу подвести тебя, Либс. И прямо сейчас я не знаю, как избежать этого.
– Я чувствую тоже самое, - шепчу я.
Он перекатывается верхом на меня, удерживая свое тело над моим. Здесь, во тьме, он занимается со мной любовью. Это почти отчаянно, то, как мы касаемся друг друга, как жаждем поцелуев, как нежно ласкаем друг друга. И эта нежность разбивает сердце. Каждое касание считается, ощущается, словно конец одного и начало чего-то другого.
Я боюсь и не знаю почему. Возможно, он тоже, потому как не позволяет мне уйти. Ни в тот момент, когда мы достигаем оргазма, ни в то время, когда мы засыпаем перед рассветом.
Но утром я просыпаюсь сама. Киллиан ушел, чтобы сделать рентген руки на случай, если всё-таки есть перелом.
Я завтракаю в номере и не ожидаю посетителей. Когда объявляется Джакс, я настораживаюсь. Он едва смотрел в мою сторону прошлой ночью, словно не мог вынести мой вид.
– Хочешь кофе?
– спрашиваю, когда он следует за мной в гостиную люкса, где служащий отеля оставил тележку с завтраком.
– Да, конечно, - он постукивает большим пальцем по бедру.
Мы уже какое-то время путешествуем вместе, но никогда не оказывались тет-а-тет, если не считать ту первую ночь, когда он пришел проверить, как я переношу печальный случай страха сцены. Мы не друзья, но я никогда не считала парня врагом. К сожалению, не представляю, так ли это и для него.
Мы молча пьем теплый кофе до тех пор, пока я больше не могу выдерживать этого.
– Ты здесь, чтобы наорать на меня или что-то в этом роде?
Джакс усмехается.
– Ты немного чересчур драматична, да?
– О, пожалуйста, прошлой ночью ты выглядел так, словно хотел закричать.
Его губы вздрагивают.
– Прошлая ночь была полной лажей. По всем фронтам.
Я провожу пальцем по краю своей чашки.
– Что было, то было.
Джакс ставит свою чашку на стол.
– Что бы ты ни думала, ты мне нравишься, Либби. Ты до чертиков талантлива. И принадлежишь этому миру
– И мне очень жаль, что этот мудак тронул тебя. Он заслужил быть избитым.
– Почему мне кажется, что дальше последует огромное "но"?
Его зеленые глаза встречаются с моими.
– Звукозаписывающий лейбл устроит Киллиану ад на земле. Прав он или нет, но то, что сделал Килл, выглядит хреново для группы. И для тебя.
– Я знаю.
– Знаю, что ты знаешь. Но ты понимаешь какую власть имеешь над Киллианом? Довольно очевидно, что он всегда будет ставить тебя превыше всего остального.
– Что ты ожидаешь от меня услышать?
– спрашиваю я.
– Мне жаль, что так произошло. Хотелось бы, чтобы этого не случалось. Но я не могу изменить реакцию Киллиана.
Джакс трет лоб пальцами, а затем разглядывает меня.
– А в будущем? Когда нарисуются другие дебилы? Потому что они явно будут. Половина социума уже винит тебя. За простой факт того, что ты женщина, а Киллиан сейчас ведет себя как помешанный.
– Чудно. Хотя я не удивлена. Обвинять жертву всё еще актуально и приемлемо в современном обществе.
– Да, чудно, - повторяет он, вздыхая.
– Он не может справиться с этим - не в то время, когда в центре осуждения находится тот, о ком он волнуется. Килл не мог разобраться с этим в моем случае и уж точно не сможет сделать этого в твоем, - Джакс становится на колени рядом со мной, его глаза уставшие, но искренние.
– Не проходит и дня без того, чтобы я не чувствовал последствия сотворенного мной. Я ощущаю вину за всё то дерьмо, которым ранил их. Но особенно за то, как это сломало Киллиана. Потому что он пытался защитить меня от прессы, взял всё это на свои плечи.
После разговора прошлой ночью я знаю больше, чем кто-либо еще, насколько это по-прежнему ранит Киллиана. Мое горло сжимается, когда я сглатываю.
– Вот почему ты не хотел, чтобы я была здесь?
Джакс кивает.
– Я не знал, что произойдет. Но понимал, что что-то надвигается, - он грустно смеется.
– Так всегда бывает в туре. И я знал, что Киллиан не был готов. У него больше нет защитных стен.
Нет. Как и у меня. Мы оба остались уязвимыми и выставленными на обозрение. Я чувствую себя достаточно обнаженной. Но сама идея того, что я также являюсь слабостью Киллиана, недопустима. Вы должны защищать любимых, а не оставлять их открытыми для боли.
– Пообещай мне кое-что, - шепчу я, потому что мой голос быстро пропадает.
– Будь с ним... добрым. Заботься о нем. Ему это нужно.
Джакс кивает, напряженность отражается складкой между его бровей. Когда он уходит, я направляюсь в другой номер.
Скотти отвечает после второго удара в дверь. То, что я собираюсь сделать, - предательство. Но это меня не останавливает.
– Могу я войти?
Киллиан