Идти полным ветром
Шрифт:
Уже на следующий день адмирал Карфангер представил отчеты о плавании адмиралтейству и казначейству. Особенно досаждал ему своим бесконечным брюзжанием и придирками Лоренц Ворденхофф. Счета за всевозможные издержки он нашел слишком длинными, приветственный салют встречным кораблям в море и портовым укреплениям в заморских городах назвал пустой тратой пороха, обеды в честь именитых гостей, данные Карфангером в чужих портах, и кое-какие подарки, преподнесенные губернаторам, - мотовством и фанфаронством. Господин Ворденхофф не желал понимать, что Карфангер поступал при этом в полном соответствии с обычаями и традициями и, как он сам настоятельно подчеркивал, исключительно в
А когда Карфангер потребовал предоставить ему канаты и тросы для ремонта пострадавшего в сражении с пиратами такелажа "Леопольда Первого", а также парусину на новый фок, Лоренц Ворденхофф и вовсе вышел из себя:
– Да в своем ли вы уме?! Как у вас только язык поворачивается предъявлять городу такие требования? Пусть испанский король платит за то, что вы растранжирили!
– А те, что со вчерашнего дня сидят в Башне стенаний, разве они не сэкономят городу тысяч пятьдесят талеров, а то и больше?
– спросил Карфангер.
– Что в сравнении с этим деньги на новый такелаж или на порох и ядра, которые мы израсходовали?
– Постойте-постойте, господин адмирал!
– запротестовал Ворденхофф.
– В дела выкупной кассы я не вмешиваюсь, меня заботят только расходы, которые понесет казна. Если я вас правильно понял, нынешний такелаж уже ни на что не годен? Неужели нельзя ничего больше сплеснить? Если у вас такой никудышный такелажный мастер, то я бы на вашем месте давно прогнал его с корабля в шею. Так обходиться с дорогой утварью...
– О моем такелажном мастере я не могу сказать ничего, кроме хорошего; этот человек достоин всяческих похвал за усердие и сноровку, - твердо отвечал Карфангер, - конечно, ему ничего не стоит сплеснить все концы, так что такелаж ещё послужит. Но вы забываете, что тяжелый фрегат - не какая-нибудь каботажная шаланда. От прочности и надежности его такелажа зависит безопасность всего каравана. А если вы считаете, что сражение с пиратами не принесло городу никакой пользы, то спросите лучше у команды, у матросов, насколько возросла их вера в собственные силы и укрепилось их мужество! Но, конечно, - всего этого не измерить никаким безменом, и уже тем более не пересчитать на талеры и гульдены.
Лишь после того, как в спор вмешался Иост фон Ленгерке, а Клаус Кольбранд подтвердил, что без надежного такелажа нечего и думать о сражении с кем бы то ни было, Ворденхофф согласился удовлетворить требования Карфангера.
Новый такелаж нужен был "Леопольду" немедленно: уже через несколько недель следующий караван отправлялся в Архангельск, а китобойная флотилия ещё дальше на север, до самого Шпицбергена. Китобоям надежная охрана была необходима, как воздух: нередко корабли французов и басков, шотландцев и голландцев, датчан и норвежцев оспаривали друг у друга наиболее богатые районы промысла. При этом часто в качестве аргумента использовались пушки конвойных фрегатов. В силу всех этих причин у Карфангера осталось очень мало времени для семьи; вскоре он вновь простился с близкими и отправился на свой корабль.
Уже скрипел кабестан, наматывая на барабан толстый якорный канат, когда со стороны альстерской гавани показалась шлюпка, шедшая под парусом по направлению к "Леопольду Первому". Один из сидевших в шлюпке мужчин держал румпель, другой управлялся с парусом, а на носу стояла женщина. Она что-то кричала и махала платком.
– Это же Анна, - вырвалось у Карфангера.
Едва лишь шлюпка подошла к фалрепу, Анна закричала мужу:
– Победа, Берент, победа! Бранденбуржцы разбили шведов! Даже дважды: сначала под Ратеновом, а потом и под Фербеллином!
То, что Карфангер
Офицеры собрались на шканцах. Корабельный писарь громко прочел содержание свитка. В нем описывалось, как бранденбургский курфюрст со своей армией форсированным маршем прошел от Рейна до Эльбы, как он храбро налетел под Ратеновом на шведов и нанес им сокрушительное поражение под Фербеллином, причем на подмогу ему пришли крестьяне из окрестных деревень с вилами и цепами, с лошадьми и подводами. Полный разгром шведов довершили рейтары фельдмаршала Дерфлингера.
Раздались крики "Ура!". Капрал Хайне Вредэ спросил у своего соседа:
– Я не ослышался? Хафельские крестьяне помогали молотить шведов? Те самые крепостные крестьяне? Значит, шведы их и вовсе дочиста обобрали, похуже чем господа помещики, а иначе...
Что было бы иначе, сосед не услыхал: голос Хайнеа Вредэ потонул в новом взрыве криков "Виват!" и "Гип-гип ура!".
Тем временем Венцель фон Стурза тряс Карфангера за рукав:
– Как, Георг Дерфлингер жив? И по-прежнему храбро дерется, как в былые времена?
– Вы знаете его?
– с интересом спросил Карфангер.
– Как же мне его не знать! Не раз и не два сводила нас судьба. Сначала, когда я служил в императорской армии, потом - у саксонцев. Приходилось мне и скрещивать с ним шпаги - это когда он перешел на службу к шведам. О, этот человек умеет вести в бой конницу, как никто другой. А теперь он, стало быть, фельдмаршал у курфюрста? И это при том что ему уже лет семьдесят, не меньше!
– Как и вам, господин Венцель, - подхватил Михель Шредер, - и ваш клинок до сих пор чертовски скор на расправу. Гром и молния! Другого такого рубаку ещё поискать!
– Вот только не стал я ни фельдмаршалом, ни адмиралом, не снискал ни высоких чинов, ни победных лавров...
– Несмотря на ваше мастерство?
– не отставал Михель Шредер.
– Или, если служишь императорам, королям и князьям, надо больше иметь, чем уметь? Иметь землю, влиятельных друзей или родственников при дворе?
– Дерфлингер родом из бедных австрийских крестьян, - отвечал фон Стурза, - и начинал он коноводом в императорской армии. Что он всегда хорошо умел, так это пользоваться благоприятным моментом - и в бою, и в любом другом деле. А кроме того, не стеснялся переметнуться на службу к вчерашнему противнику, если это сулило выгоду. Я же всегда делил с моими полководцами и победы, и поражения. Может быть, потому и не удалась моя карьера... Однако же вы недалеки от истины: если у вас нет никого, кто превозносил бы ваши заслуги в нужное время и в нужном месте, то ваша слава не выйдет за пределы круга самых близких друзей. Только поймите меня правильно: пример Дерфлингера - это не правило, а скорее исключение. У него талант полководца.
– А у вас нет никакого таланта?
– спросил Бернд Дреер.
– Не знаю... Если и есть, то скорее по части исполнять приказы, чем отдавать их.
– Что, однако, ни в коей мере не вредит вашему престижу, дорогой друг, - подытожил Карфангер.
– Что толку в полководческом таланте, если у командира нет в распоряжении мастера, который может научить его солдат искусству сражаться? Поэтому, дорогой друг, мне бы хотелось как можно дольше не расставаться с вами. Где, скажите мне, найдется ещё один такой виртуоз, умеющий делать все одинаково хорошо?