Иду на вы!
Шрифт:
Барон оказался классическим рыцарем, только на третий день пути, когда караван уже приближался к цели путешествия, он догадался поинтересоваться намерениями славян и их графа. Лосев давно ждал подобных вопросов и настрого предупредил своих стрелков и рабочих, на эту тему не разговаривать. Впрочем, барон и не собирался опускаться до простолюдинов, предпочитая вести разговор с относительно равным себе графом. Хоть и варвар, но граф, к тому же, спаситель всего благородного семейства. Сподвиг барона на подобный разговор отказ Лосева посетить замок, что они проезжали мимо, навестить знакомых семейства Кру. Откладывая подробный разговор на вечер, капитан хотел максимально обезопасить свою авантюру с захватом замка посреди вражеских земель. Как он успел убедиться за последние дни, встреча с бароном избавила славян от нескольких сражений с аборигенами. Более того, если бы не барон, известный все феодалам Мурсии
Барон Кру с сыном и дочерью с удовольствием рассказывали командирам встречных отрядов обстоятельства своего спасения, жестикулируя не хуже иного итальянца. Трижды любопытные патрульные знакомились с виновником торжества, Сергей коротко кивал им и представлялся. Одновременно показывал, что не понимает нормандского языка, улыбаясь как можно стеснительнее и доброжелательней. Пушка всё путешествие была укрыта в телеге, ружья после пересечения границы Мурсии стрелки подвесили в чехлы, прямо на сёдлах. Лосев вспомнил индейские фильмы, где краснокожие лихо выхватывали карабины из подобных чехлов, и соорудил подобные. Тем более, что на конях ехали только трое, а остальные просто шли рядом с повозками, в которых прятали ружья. Наёмникам и рабочим из местных жителей капитан запретил упоминать правду, подробно разъяснив, что в случае гибели славян нормандцы не помилуют их спутников. Аборигены, за последние двадцать пять лет имели много примеров, подтверждавших слова сыщика. Поэтому не сомневались, что их жизнь зависит от жизни графа и его воинов, не собираясь рисковать попытками разоблачения. Ведь даже в случае милостивого отношения нормандцев, во что никто не верил, капитан открытым текстом сообщил, что предателя застрелит сам. Продемонстрированная на разбойниках скорострельность пистолета и умение владения саблей подняли авторитет графа перед всеми наёмниками до небывалой высоты, об отношении простых селян можно было даже не вспоминать. Среди славян, учеников капитан, его действия особого удивления не вызвали, только неподдельную гордость за командира. Так что, почти сотня вёрст по Мурсии прошла в спокойной, дружественной обстановке, как выражались тридцать лет назад.
Как понял капитан, слушая переводчика, встречные отряды мятежников воспринимали славян очередными наёмниками, сопровождавшими старого знакомого, всем известного барона Кру. Барон, не подозревая того, сыграл роль надёжного прикрытия при движении королевских войск, к каким причислял себя граф, по охваченным восстанием землям. Глядя на простодушного феодала, сыщик порой мучился угрызениями совести, но, спасение жизни своих стрелков стоили небольшой военной хитрости. Сейчас, когда до цели путешествия оставалось полдня пути, Сергей собирался в любом случае сообщить всё барону. К счастью, он сам попросил объясниться, потому вечером и пришёл к костру графа, где уже ожидал переводчик. Лосев заканчивал чистить белые грибы, набранные вдоль дороги, и бросил их в котелок, кипевший над костром. Барон изумлённо наблюдал, как граф Васакс собственноручно чистит и режет неведомый плод под названием картошка, отправляя туда же, в котелок с ядовитыми грибами, которые едят лишь колдуны и друиды.
– Граф, неужели Вы это варите для себя, или решили кого-то отравить? – перевёл изумлённые речи барона уже привыкший к странностям Сергея переводчик.
– Полюбил с детства, барон, – улыбнулся Лосев своим воспоминаниям, – я не всегда был графом. Думаю, и Вам понравится это блюдо, если боитесь грибов, могу отварить отдельно картошки. Среди моих знакомых ходили слухи, что эти плоды очень хорошо помогают деторождению, особенно мужчинам, Вы меня понимаете?
– Любопытно, – заинтересовался барон, переваливший за полсотни лет и явно испытывавший проблемы с потенцией.
– Когда мы станем добрыми соседями, я с удовольствием отправлю немного таких плодов на пробу, после обучения Вашего повара, разумеется, – капитан снял пену отвара с закипевшей грибовницы, попробовал варево и добавил в котелок картошку с луком, – впрочем, я догадываюсь, что Вас интересует. Должен сказать правду, мы идём захватывать замок барона здешних земель, его мне пожаловал король Ярослав. Причина простая – барон бунтовщик, нарушил присягу, данную королю.
– Позвольте, но где ваше войско, – начал озираться поражённый в самое сердце Кру, – для захвата замка нужно не менее двухсот опытных воинов и полтысячи вспомогательных рабочих. Вы меня вводите в заблуждение,
– Увы, – не стал спорить Лосев, – я не обманываю. Что же касается наших возможностей, можете наблюдать завтра, когда подъедем к замку. Как я вижу, возражений по самому захвату замка мятежного барона у Вас нет.
– Какие там возражения, – нахмурился собеседник, глядя на костёр, – не все мои соседи поддерживают этот бунт. Это дело чести и совести каждого в отдельности, поэтому я не буду предупреждать владельца замка о ваших намерениях, в них я не верю.
– Оставайтесь, барон, – остановил собиравшегося уходить мужчину Сергей, – попробуйте обещанных диковинок, они почти готовы.
Ужинали оба молча, обдумывая свои мысли, да и переводчик мешал откровенному разговору. Вернее, необходимость присутствия переводчика лишала беседу доверительности, посему барон вскоре распрощался и отправился к своим детям.
Всё следующее утро, пока караван приближался к воротам замка, барон оглядывался и всматривался по сторонам, отыскивая признаки большого войска, необходимого для захвата замка. Никого, не заметив, он насторожился, ожидая какой-либо провокации, и переместился в арьергард, притормаживая свои повозки перед въездом на поле, окружавшее замок. Потому к замку подъехали двенадцать повозок со стрелками и пушкой, рабочие остались за телегами, с приказом прятаться за щиты при открытии огня. У ворот разыгралась сцена двухнедельной давности, с небольшим отличием. Сам барон с большей частью дружины убыл под стены Лондона, и переговоры взял на себя старик управляющий. Несмотря на старость, он оказался наблюдательным и сразу заметил славянскую одежду на стрелках, после первых фраз приказал открыть огонь лучникам на стенах.
Восхитившись быстротой реакции управляющего, капитан приказал открыть огонь по лучникам из ружей, под прикрытием чего лично забросил к воротам две шашки динамита. Затем успел забросить шашку в надвратную башню, перед самым взрывом у ворот, окованных железом, сразу чувствуется близость железных рудников. Дальше всё пошло по сценарию, продвижение во двор и установка орудия. В казармах на этот раз никого не оказалось, посему пушка промолчала. Наёмники с удивлением наблюдали спокойную деловитость стрелков, довольно уверенно проверявших все строения во дворе. Также спокойно прошёл захват собственно замка, походившего на остальные английские замки, как квартиры в типовом панельном доме. Парни Лосева уже набрались опыта и осторожности, предпочитая лишний раз кинуть шашку динамита, нежели сунуть голову в незнакомую постройку. Тем более, что перед штурмом капитан ещё раз предупредил, чтобы не жалели дверей и окон, сохраняя свои жизни. Поэтому обошлись без потерь, даже раненых не было, а в самом замковом доме динамит применили только дважды, для взлома дверей.
Всех сыновей здешний барон увёл с собой в поход, оставив в замке лишь свою дочь, лет восьми на вид, и молодую женщину, видимо, мачеху девочки. Глядя на молодую мачеху, испуганно дрожавшую в своей комнате, сыщик спросил у служанок, через переводчика, понятно, как давно барон взял молодую жену. Каково же было его удивление, когда слуги пересказали всю историю появления девушки в замке. Сергей даже решил поначалу, что саксы и англы над ним смеются, настолько классическую интригу пересказывали служанки и конюхи. Оказывается, овдовевший два года назад барон посватался к дочери своего соседа, но получил отказ. Возможно, сосед слишком любил свою дочь, возможно, не желал родниться с бароном и подозревал того в замаскированном женитьбой захвате своих земель, но, отказал вдовому соседу в руке своей дочери. На взгляд Лосева, не такой и красавицей была нормандка, хотя определённо симпатичная. До славянских девушек не дотягивала, но, на фоне саксонок и нормандок, наверняка блистала.
Так вот, получив отказ, барон не стал возмущаться и угрожать, даже не поссорился с будущим тестем, продолжая изредка навещать его замок. Он же и пригласил соседа с собой в набег на Лондон, демонстративно отправившись туда всей семьёй, включая младшего двенадцатилетнего сына. Также дружно, вместе с окружением соседа и направился на соединение с остальными восставшими баронами. Не успели соседи остановиться на ночлег, как старший сын барона с небольшим отрядом молодых воинов незаметно отправился обратно налегке, полным ходом. За ночь они успели вернуться к замку соседа и под предлогом неожиданного сердечного приступа у отца, уговорили Эльфриду, так звали девушку, навестить якобы призывавшего её отца. Ничего не подозревавшая девушка после выезда из замка была пленена и доставлена в захваченное ныне баронство, где почти месяц ожидала своей участи, в которой не сомневалась. Она уже смирилась с ролью будущей жены в лучшем случае, если отец вернётся живой и с войсками.