Иду на вы!
Шрифт:
Вилфрид очередной раз убедился, как важна психологическая подготовка к бою, хотя самого слова психология он не знал. Почти пять тысяч восставших воинов с лёгкостью начали теснить войска Похито, уже предчувствуя победу. Пока не вступили в бой орудия, буквально двумя залпами переломившие ход сражения и всей военной кампании. Очевидно, восставшие майя слышали об оружии чужаков, но, как обычно, не предполагали, что попадут под его огонь. Поэтому гром выстрелов насторожил атакующих воинов, а ровные ряды убитых и раненых, выкошенные картечью, напомнили о долге перед своими родными и семьями, которых надо кормить. Потеряв не больше трёхсот воинов, бунтовщики дружно бежали. Остальные сражения порой заканчивались при одном появлении пушек на поле боя. Однако, усмирительный поход занял больше месяца, добавив неплохие трофеи к основному
К середине ноября, таким образом, основные дела славянским мореплавателей были завершены, трофеи и закупленные товары погружены в трюмы, все корабли отремонтированы и набраны недостающие матросы из числа местных рыбаков. Все, кто собирался отправиться со славянами в королевство, ждали погрузки в Аунако. Двое торговцев, успевших жениться на местных девушках, кстати, дочерях богатейших купцов, решили остаться и обосноваться в приморском городке, где такая выгодная торговля. Они уже написали письма к своим родным и знакомым, приглашая тех на переезд, с необходимыми по списку товарами. Остальные моряки возвращались на остров, в предвкушении хвастливых рассказов о пережитом и удивления знакомых от огромной добычи.
Прощаясь на официальной церемонии, Ярила и Вилфрид поклонились Похито фирменным выселковским поклоном, которых все воины, даже наёмники, осваивали моментально, и кланялись с особым шиком. Затем оба развернулись и неторопливо направились к выходу из главной залы дворца правителя к выходу, проходя мимо шеренги воинов дворцовой охраны, стоявших слева, и шеренги жрецов, поедавших моряков взглядами. Неожиданно, два жреца, выхватывая из-под мантии ножи, набросились на чужаков, с ударами в живот. Доспехи Вилфрида обсидиановый нож лишь поцарапал, дав сотнику время для нанесения ответного удара кулаком в челюсть нападавшего. Ярька же, одетый в лёгкую рубашку, едва успел развернуться, захватывая руку убийцы привычным движением, наработанным ещё восемь лет назад в Выселках. Однако, общая расслабленность и неожиданность нападения сыграла свою роль, обсидиановый жертвенный нож жреца распорол бок славянина. Вилфрид едва успел скрутить противника адмирала, как моряк осел на пол, зажимая кровоточащую рану правой рукой.
Глава шестнадцатая.
– Корабли, наши тройки! – раздался крик вперёдсмотрящего, едва берега Оловянного острова скрылись из вида.
Все принялись считать появившиеся на горизонте паруса. Два, семь, двенадцать, четырнадцать, облегчённо вздохнул Сергей, трижды пересчитав парусники, уверенно двигавшиеся навстречу. Обе флотилии замедляли ход, высыпавшие на палубу моряки вглядывались в фигуры и лица на встречных парусниках, высматривая знакомых и родственников. Сергей с некоторым сердцебиением рассматривал флагман, идущий под морским флагом королевства, предложенным ещё шесть лет назад графом Васакса, привычным Андреевским флагом военно-морского флота России. Хорошо, что Судислав и Ярослав не сильны были в геральдике и утвердили рисунок, убеждённые объяснением Лосева, что флаг издалека виден всем и понятен. Сейчас граф искал на капитанском мостике флагмана знакомую фигуру Ярьки и, кажется, увидел его. Точно, убедился Лосев, различив рыжую щётку волос на голове кормчего, других рыжих на флагмане не было.
Спустя час, когда обе флотилии дружно возвращались в бухту Портсмута, граф выслушивал рассказ о приключениях своего зятя на берегах открытого материка, в каюте, за чашкой горячего кофе. Промозглый ветер весенней Атлантики не пробирался сквозь плотно подогнанные двери и двойные стекла окон, слово "иллюминаторы" пока не появилось, и вряд ли появится в этом мире, как и подавляющее большинство англоязычных морских терминов. Как
– Представляешь, очнулся я после ранения на кровати, голый, а под боком девушка лежит, тоже голая, меня обнимает. Не поверишь, думал, уже в Ирий попал, да тут в боку кольнуло, куда ножом тот жрец угодил. Я застонал, девушка проснулась и давай за мной ухаживать, лицо протирает, еду принесла, повязку на ране проверила. Оказывается, это сестра того самого жреца, что меня ударил. Они близкие родичи верховного вождя Похито, потому и хотели после моей смерти убить Похито и свалить всё на нас, на славян. Мол, обманули чужаки, и погубили нашего Похито. А сам жрец, как двоюродной брат верховного вождя, стал бы его наследником и правителем страны. Вилфрид, потом мне рассказал, как притащил её ко мне и сказал, что если я умру, он всех её родных вырежет до последнего младенца. Вот, Бабочка и ухаживала круглые сутки за мной, даже спала рядом, чтобы почувствовать, если мне худо будет.
– А тому жрецу что сделали? – уточнил сыщик, догадываясь об ответе.
– Вилфрид с дворцовой стражей раскрутил весь клубок заговора, самых главных казнили, мелочь, почти сто человек, я сюда привёз, на рудники. А брата у Бабочки казнить нельзя, он той же крови, что и Похито. Так я его на острове высадил, что в открытом океане нашёл.
– Одного, что ли? – поразился Сергей, вспоминая "Остров сокровищ".
– Нет, к тем бунтовщикам, что ещё по дороге высадили. Главарь их обещал присмотреть за жрецом, он страшно обрадовался, когда мы им почти двести женщин привезли. Они же там без баб совсем одичали, но, причалы выстроили и поля обрабатывают. Просили всё скотину им привезти, чтобы не одной рыбой и мясом питаться. Народ то, всё больше деревенский, к молоку и яичкам привыкли.
– Так вот, три недели меня обихаживала Бабочка, я уже совсем поправился, жаль было уходить, понравилась девушка, честное слово. Видимо, боги это заметили, и свалился я с лихорадкой. Тут пришлось совсем худо, думал, помру. За окном дождь, печей у них нет, жаровни вонючие, меня трясёт, то ли от лихоманки, то ли от холода. Если бы не Бабочка, там бы и похоронили меня. Только она меня и согревала, – Ярька глотнул остывшего кофе, – а когда я поднялся на ноги, не мог её просто так бросить. Девушка из семьи верховного вождя, спала с чужаком, её замуж никто не возьмёт, да, и полюбили мы друг друга. Одним словом, перед отплытием, женился я на ней, по обряду майя, честь по чести. Не знаю, как сейчас Ольга на меня посмотрит.
– Тут не волнуйся, – ухмыльнулся капитан, вспоминая, как плакала Ольга в ожидании мужа, – живого она тебя даже с двумя жёнами примет. Любит она тебя, обормота. Дальше рассказывай.
– Дальше всё просто, после свадьбы мы отплыли, сначала на остров, где четыре наших селения основали. Всех проверили, маиса этого подкинули, ананасами и прочими редкостями запаслись. Бунтовщики те добрыми селянами оказались, пашню расчистили, картошку и пшеницу вовсю растят. Многие оженились на местных девушках, песни поют, кокосы едят, рыбу жарят на кострах. Да, просили они тоже скотину домашнюю привезти, да волхвов в каждое селение, чтобы свадьбы справить с божьего благословения, – улыбнулся воспоминаниям рыжий адмирал, – дальше мы к одиноким островам посреди океана и поплыли. Интересный остров по дороге нашли, всего несколько скал, засиженных птицами, их там миллионы. Мы, когда высадились на берег, яиц собрать на яишню, птичьего помёта, не веришь, выше человеческого роста нашли. Огромная скала, вся покрыта птичьим помётом, старым уже, снизу чистая селитра. Я велел загрузить пудов двадцать на пробу.
– Далеко этот остров от материка? – заинтересованно спросил Лосев, представляя все преимущества неограниченных поставок селитры, то есть сырья для пороха, динамита и гремучей ртути.
– Не больше трёх дней пути при хорошем ветре, – кивнул зять, – я его только в своей карте пометил, другие кормщики не указали. После этого добрались до островов посреди океана, надо их как-то назвать для удобства. Там высадили женщин, запаслись водой, выделили зерна и кое-каких семян для посадки, да на север подались, домой. Вот и всё.