Иду за тобой

Николаева Юлия Николаевна

– Хочешь знать правду?
– задал вопрос, я не ответила.
– Я тебе скажу. Только будь готова к тому, что она тебе не понравится. Знаешь, как ты умрешь? Повесишься. Не сумев выдержать нервного напряжения, заболев манией преследования. Человек, которого никто не видел, преследователь, желающий тебе смерти. Хорошо придумано, правда? А знаешь, кто это придумал?

Мы встретились глазами, и я медленно покачала головой, не веря пришедшей мысли. Парень же закивал.

– Вижу, что знаешь. Наш дорогой Роман Евгеньевич, ум и надежда российской интеллигенции.

– Ты врешь, - не выдержала я, парень усмехнулся.

–

Ты это ему скажи, правда, вряд ли получится. Рома сейчас активно отрабатывает свое алиби, торча в торговом центре напротив твоего дома, чтобы никому в голову не пришло связать твою смерть с ним.

– Я хочу знать все, - зажмурив глаза, чувствуя, как становится нечем дышать, проговорила я.

– Хорошо, полчасика у нас есть, - он устроился удобней, опершись на спинку кровати, - по чесноку, идея раскрутить папашу принадлежала Ленке, моей сестренке и жене Ромы. Я бы ему с удовольствием набил морду за его похождения, но надо сказать, он оказался прав: стоило ему пристроиться у тебя между ног, как ты перестала соображать, что вообще происходит. Так вот, мать Ромкина сильно болела, и ему нужны были бабки. Он обратился к отцу, и тот их дал, но знаешь, с какой формулировкой? Она получает по заслугам, все равно сдохнет, хоть гроб закажешь. Папашка, кстати, оказался прав, но Ленку эти слова жутко разозлили, и она решила ему отомстить, наняла детектива, и тот выведал, что у его молодой жены есть любовник. Недолго думая, Ленка инкогнито отправила папашке фотки, но тот не проникся. А когда умерла Ромкина мать, Ленка предложила раскрутить папашу на бабло. Рома отправился сюда разведать обстановку, и вскоре ситуация стала очевидной: отец очень богат, но на пути стоит его женушка.

– И тогда вы решили избавиться от обоих, - раздался голос, и в проеме появился Веселов. Я только рот открыла, а он наставил на парня пистолет с глушителем.
– Давай без лишних телодвижений. Медленно встаешь и идешь ко мне.

Парень сидел, стреляя глазами по комнате, но ослушаться не посмел. Медленно встав, направился к Веселову, но вдруг выкинул из рукава нож и запустил его в Антона, тот увернулся, лезвие чиркнуло по плечу, следом раздался щелчок, и мой преследователь, мой ночной кошмар, рухнул наземь с дыркой в груди. Сначала я увидела только разорванный кусочек в кофте, но тут вокруг него начало расползаться темное пятно, и мне резко подурнело.

– Вот черт, - недовольно высказался Веселов, глядя на парня. Приблизившись, обыскал его, в кармане обнаружился ключ от наручников, так что вскоре я сидела, потирая запястья. На них были красные следы, но без синяков. Если бы план удался, вскоре бы краснота спала, и ничто не навело на мысль о том, что я была убита, а не покончила с собой, повесившись в комнате, где погиб мой муж. Нет, стоит сказать иначе: где мой муж был убит своим сыном.

И вот тут накрыло окончательно: волна истерики и бессилия захлестнула меня, но не успела развиться, потому что я грохнулась без чувств.

В себя я пришла в машине, лежала на заднем сиденье, впереди сидел Антон, мы куда-то ехали, вероятно, в сторону города. Увидев меня в зеркале заднего вида, он спросил:

– Как чувствуете себя?

Я посмотрела на него тяжелым взглядом.

– Как вы оказались в Сосново?
– задала вопрос.

– Я приставил человека присматривать за вами. Вы рассказали

о моем появлении Селезневу?
– Я покачала головой.
– Почему?

– К слову не пришлось. После нашей встречи я столкнулась с...
– я запнулась, но продолжила, - с этим парнем с дачи, нервы шалили, и я просто забыла рассказать.

– Значит, повезло. Если бы они знали, могли испугаться и затаиться, впрочем, им надо было действовать оперативно, иначе рисковали быть раскрытыми. План, кстати, не так плох. Сначала убивают отца, сам Селезнев или этот дружок - неважно. Все улики указывают на вас, никому даже в голову не приходит копаться в персоне сыночка. Потом нужно вывести вас на мысль о том, что вы в опасности, довести до нервного стресса, заставить поверить окружающих, что вы не в себе, и дело сделано. Миллионы переходят сынишке, который растерянно трет затылок, мол, я и не ожидал, а правда остается похороненной навеки.

Веселов бросил на меня взгляд, я смотрела в окно. Мы ехали в сторону города, и я понимала, что скоро увижу Рому. Я не могла поверить в то, что слышала, осознавала, что так и есть, но не могла поверить. Впервые в жизни я открылась человеку, я обнажила перед ним свою душу, он заставил посмотреть на себя с другой стороны, и он же уничтожил меня, а вместе с тем все то хорошее, что начало во мне зарождаться.

Я не заметила, что сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. Не чувствовала боли, хоть она и была, она, наверное, помогла мне сдержать рвущийся из груди крик. Я бы хотела, чтобы он вырвался и разорвал меня на части. На мгновенье мелькнула мысль: лучше бы меня убили там, в Сосново. Я не знала, что мне делать дальше, как жить.

Перед глазами всплыло Ромино лицо, а за ним - лицо Жени. Сын оказался похож на отца. Даже слишком похож.

– Что..
– начала я, но пришлось откашляться, голос не слушался, - что вы с ним сделаете?

Веселов бросил на меня быстрый взгляд:

– Для начала выбью из него правду.

– Я не хочу его смерти, - твердо сказала я, чувствуя, что голос предательски дрогнул на последнем слове. Антон бросил на меня очередной взгляд.

– Несмотря на то, что он хотел вас убить?

– Несмотря ни на что. Вы должны передать его в руки полиции.

Веселов промолчал, и до самого дома не было сказано ни слова.

Рома был в квартире, открыв дверь, я увидела, как он настороженно выходит из гостиной. При моем появлении глаза его на мгновенье округлились, но он тут же взял себя в руки.

– Лиза, что происходит?
– голос его звенел таким беспокойством, что я готова была поверить его словам, и внутри меня что-то взорвалось болью.

– Я тебя ненавижу, - закричала я, - слышишь?! Ненавижу! Как ты мог?! Как ты мог?!

Я бросилась на него, но Антон ухватил меня за локти и удержал.

– Пусти!
– крикнула я.

– Лиза, успокойтесь, - сказал Веселов без эмоций.

– Пусти!

Я посмотрела на Рому, на мгновенье поймав свое перекошенное лицо в зеркале. В его глазах был страх, даже больше - это была паника. Антон, видимо, тоже увидел ее, потому что сказал:

– Не дергайся, парень, один уже умер, не вняв этому совету.

И Рома резко обмяк, плечи его опустились, глаза потухли.

– Нам лучше поговорить в другом месте,- продолжил Веселов, - вы, Лиза, ложитесь, отдохните.