Идущие на смерть
Шрифт:
Подобная атака воздушными шариками повторилась еще несколько раз, но к ней уже были готовы. Наблюдатели засекали визуально то, что не могли засечь радары и солдаты быстро облачались в химзащиту, а потом расстреливали шарики из автоматов.
Тоже то еще развлечение.
Колдунов так грамотно организовал сопротивление в городе, что китайцы брали его правую сторону до конца апреля, потеряв при штурме около трех миллионов человек. И это только непосредственно в городе, а ведь пушки с ядерными снарядами и РСЗО стреляли практически, не переставая по колоннам вражеских солдат, двигающихся к линии фронта. "Катюши" с их супердешевыми снарядами опять же вовсю
Но и потери обороняющихся были немаленькими, перевалив за сто тысяч человек. Соотношение, конечно, впечатляющее, но потенциал в живой силе обороняющихся и наступающих впечатлял еще больше.
Собственно у России такого потенциала уже практически не осталось. Под ружье ставили всех кого можно и нельзя. Как показатель безнадежности положения с живой силой могло говорить то, что в штрафбаты отправляли даже психов, до определенной степени вменяемости конечно…
Потери штрафников из-за своей специфики и необученности бойцов лишь немногим превышали потери обычных подразделений воевавших с ними бок-о-бок. Но тут все дело даже не в том, что штрафники были хуже обучены. Просто их бросали на самые сложные участки, туда откуда нужно было выбить непозволительно глубоко прорвавшегося противника и они стояли дольше всех. Пока готовилась следующая оборонительная линия.
Подразделения отступали под напором китайцев только когда оборонять уже, по сути, было нечего, когда дом'a, каждый из которых становился крепостью, превращались в груду битого бетона и кирпича.
Окончательно оставив правую сторону Красноярска обороняющиеся войска, отступили за Енисей, в его левую западную половину, взорвав за собой все мосты.
— Вот теперь китаезам действительно придется постараться, — хохотнул Бурый, наблюдая, как обрушивается в воду самый большой Коммунальный мост в центре города. Тот самый, который какое-то время назад он украшал десятирублевую купюру, пока ее не вывели из обращения.
— Это да, — поддержали его. — Настреляем желтомордых столько, что они пройдут по реке аки посуху!
Преодолеть водное хорошо простреливаемое пространство шириной от ста до двухсот метров представлялась задачей поистине невыполнимой. Но кто знает, какие тузы у китайцев запрятаны в рукавах? Ведь форсировали же реки под огнем фашистов советские войска и брали города… Да, потери при этом огромные, но китайцы себе могут это позволить.
Как только последние секции моста с грохотом рухнули в воду, на город опустилась тишина, словно выключили звук, или напала внезапная глухота. Не слышно ни выстрела, ни взрыва. Это оказалось настолько неожиданно, даже внезапно, после более чем месячного непрекращающегося грохота стрельбы и взрывов даже ночью, что все без исключения замолчали, словно пыльным мешком стукнутые, даже будто стали меньше размерами. Ставшая непривычной тишина, буквально звенела в ушах.
И только лишь когда через, казалось долгий бесконечный промежуток оглушающего безмолвия, над головой пронесся знакомый рев ракет от "урагана" или может "буратино" и где-то там вдалеке глухо грохнуло, бойцы немного ожили, сбрасывая с себя охватившее их противное оцепенение, даже какое-то облегчение почувствовали, будто тяжесть с плеч сняли.
Вадим, посмотрел в окно одного из огромных панельных домов на набережной, в котором разместилась его рота. Покинутая ими часть города перестала быть городом, его в непрекращающемся сражении просто сровняло с землей. Картина Армагеддона. На тех местах, где еще совсем недавно стояли высокие дома теперь лишь возвышались груды мусора из битого кирпича и панелей.
"Как холмики на кладбище… — невольно подумал Куликов и поежился. — Не к ночи такие мысли, не к ночи…"
Очень немногим зданиям
Вадим невольно вспомнил те красиво расцвеченные иллюминацией улицы, по которым он ездил по своим делам. Вспомнил красивые фонтаны, парки с гуляющими под ручку парочками влюбленных, памятники, дома в которых жили люди. Все это создавалось местными жителями десятилетиями, даже столетиями и вот обратилось в пепел… Сколько трудов скольких поколений кануло в лету… Почему? Кто виноват? Зачем?!
Куликов скрипнул зубами, чувствуя, как внутри поднимается распирающая злоба, способная дать столько силы, что можно разорвать врага пополам голыми руками. И он бы разорвал его, окажись он у него сейчас в руках. На одну ногу встал бы, а другую вырвал. Ведь они разрушили его город. Пришли на его землю…
"Девчонка права, — подумал он, вспомнив Елену Акжал, когда столь сильная эмоция чуть схлынула, оставив дрожь во всем теле. — Как бы жестоко ни обошлась со мной жизнь, кому бы какие богатства ни принадлежали, но это… моя земля. Земля, данная нам предками, и никто не смеет на нее посягать".
Бурый, хотевший было предложить перекинутся в картишки, увидев метаморфозы с лицом Куликова, засунул колоду обратно в карман и отвалил, в поиске других партнеров.
Кто-то нашел расстроенную гитару, и безбожно фальшивя, выводя аккорды, пел для всех весьма проникновенную песню:
Теплое место, но улицы ждут Отпечатков наших ног. Звездная пыль – на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, Не нажатый вовремя курок. Солнечный день, в ослепительных снах! Группа крови – на рукаве, Мой порядковый номер – на рукаве, Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне: Не остаться в этой траве, Не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!.."А день сегодня действительно солнечный, ослепительно яркий", — подумал Вадим и в этот момент мелодию прервал звук взрыва.
— Ну зачем вы испортили этот день?.. — прошептал он разочарованно и с ненавистью.
А потом прозвучала целая серия взрывов, дом содрогнулся, где-то чего-то с грохотом отвалилось. Так закончились неполные сутки без войны.
— Воздух!!! — прозвучал истошный голос наблюдателя по радио.
— Желаю удачи, братва! Улицы уже заждались отпечатков наших ног! — привычно напяливая противогаз, выкрикнул Бурый, и солдаты стали разбегаться по своим местам с опаской поглядывая в небо.
На востоке действительно появлялись множественные метки самолетов. Они словно выскакивали откуда-то из-за горизонта, словно из земли. Но тут все понятно, истребители подобрались на предельно малой высоте, чтобы до самого последнего момента оставаться незамеченными системами ПВО потому и сработали они с большим запозданием. Зенитные ракеты только-только начинали стартовать навстречу целям.
Самолеты тем временем волна за волной обрушивались на город и по целям вокруг него, в первую очередь уничтожая системы залпового огня и зенитные комплексы. А также обрабатывая какие-то цели непосредственно в городе.