Идущий на Север. Долина Башен
Шрифт:
– Вино будешь, красавица?
– Не задумали ли вы усыпить мою бдительность, уважаемый?
– Как хочешь.
С вилками настоящая проблема. И здесь они пострадали от предрассудков, своей формой – несчастные заслужили репутацию орудия самого Дъявола, Ганнока… Я себе заказал двузубую, ношу с собой, такая вызывает любопытство, и не более.
Мы проезжали по необычайной местности. Бурые, закалённые солнцем и ветрами скалы слева сплошь покрыты зубцами и бугорками, а предгорный лес отличается особой плотностью – сквозь него с большим трудом смогут пробраться даже дикие звери. Какие-то вьющиеся растения
А вот с правой стороны проплывает настоящая пастораль: с путниками прощаются последние остатки просторных оливковых рощ, севернее их уже не встретишь, густые заросли миртовых деревьев. Доносится звон цикад, гомон птичьих стай.
Сделать многослойный сэндвич не удалось, толстовато будет. Вкусно!
– Кинжалом умеешь пользоваться, Лана?
Почему все женщины так любят наблюдать за трапезничающим мужчиной? Наверное, это что-то древнее.
– О да! Искусству ножевого удара меня научил Борби, бывший жених, – легко призналась она.
– Не тот ли славный малый, чей портрет висит у камина в «Старой Берлоге»? На фоне двухмачтового парусника?
– Заметили, да? Обманщик! За месяц до назначенной свадьбы негодяй удрал на острова! С тех пор о нём ни слуху ни духу.
– Там бывает опасно, – заметил я. – Куда именно он отправился?
– На Торлиту.
– Большой остров. И там постоянно идёт война.
Бывал я на нём. Две недели, этого вполне хватило, впечатление составилось.
– Его могли крепко ранить, – продолжил я. – Или…
– Ранить? Разве что в лживый язык! – с язвительным возмущением отрезала девица, покручивая на пальце серебряное колечко. – Его дружки с пряными клиперами исправно присылают родным весточки! А вот Борби не может, хотя жив и здоров, бессовестный! Не сомневаюсь, что этот ветреник нашёл себе загорелую туземочку с длинными ногами!
– Вообще-то туземки на Торлите низкорослы и коротконоги, – ради мужской солидарности бросил я. – А что, много врал?
– Много? Ха-ха-ха! – рассмеялась она совсем не смешным голосом. – Посудите сами, например, он рассказывал мне, тогда ещё глупой девчонке, что у губернатора Бикады один глаз не просто выглядит, как голубой сапфир, – у него там действительно вставлен искусно выточенный камень с небольшим магическим фонариком внутри, позволяющим видеть в темноте! И я, дура, сказала это на вечеринке в городе! При губернаторской дочке!
– Это зря, – согласился я. – Надо было осмотреться.
– Не важно! Он хохотал не меньше других! Или вот: люди, рожденные на восточном побережье, презирают любое нижнее бельё, кроме сделанного из свежей крапивы, дескать, это увеличивает любовные силы! Болтун и повеса!
– Однако кинжалом пользоваться всё-таки научил?
– Хоть в том прок от негодяя… А ещё у меня есть лёгкий арбалет!
Милочка, арбалет – это хорошо: против дикого зверя, иногда против нечисти. В битве с человеком арбалет – весьма плохой помощник. Вслух этого девице не сказал. Какое-то время мы ехали молча, я трескал, разминая щёки, она остывала.
– Расскажи ещё какую-нибудь небылицу, чувствую, этот Борби был на них мастер, – попросил я, умяв большую часть съестного.
Она задумалась.
– Вот такое…
Пречистый Ванк, ну почему ты не послал мне с небес озарение, намёк, какой-нибудь знак? Ведь всего два месяца назад я проходил совсем рядом… Хотя бы краешек случайно подслушанного в таверне разговора! Совсем рядом талантливый человек варил самую настоящую лапшу, может, даже спагетти, а я не попробовал!
– Можно их сушить. Впрок.
– Что-о? Сушить? – её удивлению не было предела. – Прилипчивые городские нищие разваривают в воде сухари! Когда я училась в бикадской школе, то один раз попробовала сию жуткую бурду, у нас таким блюдом в наказание целые сутки кормили попавшихся шалопаев. Марк, надеюсь, вы шутите?
– И упаковывать в… специальные пакетики из бумаги. Примерно вот столько на порцию, – сложенными в кольцо пальцами я показал норму.
– Думаете, кто-то согласится потратить на эту ерунду свои солеры?
Ничего не сказал.
Подожди, девочка, пройдёт совсем немного времени, и победный марш макаронных изделий будет уже не остановить. В распухших кулинарных книгах тесто займёт своё законное место. Боже, а как я хочу отведать обыкновенных пельменей…
На Ванкоре всего один континент, называется он так же, как сама планета. А вот отдельных островов и архипелагов очень много. Безумно много. Не имей я весьма определённой цели, обязательно отправился бы путешествовать. Глядишь, наткнулся бы и на пельмени с мантами. Только вот с некоторых пор море я не люблю… Пусть океанскими исследованиями занимаются будущие географы.
Началась каменистая пустошь с чертополохом, над которой стайки щеглов с дружным посвистом перелетали с одного куста на другой.
– Какие интересные у вас волосы, Марк!
Стандартное женское замечание, но я не скажу, что устал отвечать, – в силу образа жизни с женщинами общаюсь редко.
– И какие же? – разговор надо поддерживать.
– Будто бы седые, но это не так, я вижу… Вы же не краситесь, надеюсь, как некоторые городские щёголи, транжирящие денежки направо и налево?
Фриланы вообще любят говорить о деньгах. Даже я заразился, пока ехал через их земли.
– И не завиваю.
– Вы смешной! И всё же? Серебристый цвет, я таких волос ещё не видела. В сочетании с мужественным лицом, хорошим ростом и выдающимся подбородком…
– С рождения такие. Как были и у моего отца.
– Можно ли мне поинтересоваться, откуда вы приехали, Марк? Вы же не северянин, те – рыжие!
А вот этого я тебе ни за что не скажу, дорогая попутчица. Правды не скажу, всё равно не поймёшь, лишь слухи пустишь. Любой слух, касающийся моего странного поведения или вида, станет маркером для парней из Ордена.