Идущий вопреки
Шрифт:
— Просто… — стиснув зубы выговорила Кэра, — …помолчи.
— Пойдемте, — встрял в разговор Лейнус до того, как Дарен успел съязвить в ответ и потянул за круглую ручку узорчатой калитки. Открыто.
Я шел по ухоженной тропинке. Вокруг меня раскинулись пахнущие яблони, а впереди возвышался богатый дом с белой черепичной крышей. Лутары недовольно шипели друг на друга за моей спиной. Я взглянул на Лейнуса и… удивился. На уставшем, в испарине, лице как будто бы появились новые морщины. «Он так от лутаров своих устал что-ли?»
— Все в порядке, Лейнус? Выглядите уставшим, — спросил я Флеста как можно
— А? — вздрогнул он и посмотрел на меня взглядом полным непонимания. — Что?
Лутары мгновенно замолчали. Нависла странная и гнетущая тишина. Я обернулся. Кэра и Дарен с каменными лицами и пустыми глазами смотрели куда-то вперед, совершенно не обращая ни на что внимания.
— Всё в порядке? — уже с нажимом повторил я и машинально потянулся рукой под подол рубахи, куда незаметно от всех успел спрятать в дороге свое писчее убийственное перо.
— А-а-а… Да-да! — резко заулыбался Лейнус Флест. Лутары за его спиной снова забурчали друг на друга. — Да. Все хорошо, мой друг, спасибо. Тяжёлые думы иногда и мной овладевают. Сам знаешь, как это бывает.
— Ага, — протянул я и сделал вид, что почесался там, куда мгновение назад сунул руку, — ясно.
Я слышал его дыхание. Оно изменилось — размеренное, ровное, правильное. Слишком правильное. Так дышат тогда, когда откуда-то пытаются черпать силу. Я медленно повернул голову назад. Кэра и Дарен спорили о том, кто из них более меткий метатель тяжелых перьев.
Почему же мне сейчас так не по себе? Какое-то мгновение я почувствовал что-то неправильное в воздухе…
— Не вижу слуг, — сказал я как можно более уверенным голосам и посмотрел на Дарена.
— А их и нет, — не дав открыть рот хашаарцу, ответила Кэра. Тот глянул на нее с укоризной. — Нам приходится все делать самим. А дом ведь огромный!
— Давно что ли здесь?
— Да третью неделю уже.
— Можно узнать, чем лично вы тут занимаетесь? — невзначай проронил я и посмотрел на Лейнуса. Я решил рискнуть и попал в точку. Тот похоже опять ушел в себя и не услышал моего провокационного вопроса лутарам.
— На задах тренировки по восемь часов в день, — ответил Дарен, даже не взглянув на учителя. Завертев головой, словно бы проверяя, что поблизости никакого нет, он с грустью в голосе добавил, — остальное время в основном пишем. Письма переписываем, тренируемся чужим подписям и почеркам, из сургуча печати вырезаем и так далее, тому подобное. Из дома практически не выходим.
— Я вообще не поняла почему Лейнус нас с собой взял. У тебя там жарко было. Мы перья до этого в зайцев только метали, да в белок. А тут целый кадавран. Страшная тварь, — Кэра вздрогнула всем телом и взглянула на то, что осталось от моей левой руки.
Они рассказывали мне о своих делах так, будто бы Лейнуса не было рядом. Или я драматизирую ситуацию и Флест уже не против чтобы я «лез к его лутарам»?
«Какого черта сейчас происходит?» — уже в полном замешательстве подумал я.
— Всем тихо! Хватит разговоров! — в первый раз за все время я услышал, как Лейнус повысил голос.
Он не улыбался.
В доме раскинулись простор и роскошь. Картины маслом, позолота, ажурные перила с серебряными вставками, мебель
Как только мы вошли в особняк, Флест с приемышами разбежались по своим углам. Лейнус, казалось, куда-то очень торопился, а Кэра мне коротко объяснила где находится моя комната на третьем этаже и они вместе с Дареном быстрым шагом удалились в противоположное крыло.
После своего чердака в таверне, здесь я ощущал себя настоящим королем. Я хотел было переодеться, но в красивом массивном комоде нашел только женские платья и сорочки. За три дня в пути крестьянская соломенная обувь сильно прохудилась в нескольких местах, а стопы ног побаливали. Туника и штаны серые от дорожной пыли. Теперь я выгляжу как настоящий житель нижнего района светлого города Гранор.
Усталость дала о себе знать, но я не стал ложиться в большую кровать с белоснежной и чистой периной. Я любил чистоту, и мысль ее испачкать мне была неприятна. О странностях Флеста и лутаров я решил пока не думать. Кто знает, что в голове у мудрых Лейнусов Третьей Ступени и какие у них взаимоотношения с учениками. Решать сложности нужно по мере их поступления. Если это действительно сложность, а не мое бурное воображение.
Я растянулся на полу, оперившись спиной об исписанную разноцветными цветами стену. Мешок со своим скромным схроном я положил под кровать. «Богадельня, значит» — протянул я в мыслях. И как же мне подпортить ее прекрасную репутацию? Похоже, что я вряд ли смогу сейчас ответить на этот вопрос. Мне нужно попасть туда и провести хотя бы поверхностную разведку. Навскидку можно лишь предположить несколько совершенно обычных стратегий. Они травят людей или испытывают новые медикаменты для продажи? Хотя, лучше пусть они испытывают на несчастных жителях города какую-нибудь смертельную болезнь, вроде красной сыпи. Например, для использования в военных целях. Закинуть гноящуюся субстанцию в котелок с харчами в военном лагере Хашаара и война считай выиграна. Нет, слишком большой скандал раздуется — вряд ли Лейнусу нужно именно это. Может быть, Богадельня — это прикрытие для какой-нибудь кровожадной банды или контрабандистов?
— Ну уж нет, — скривился я в зловещей ухмылке. — Я работаю не так.
И это была правда. Изощренная фантазия была всегда была моим верным спутником. Если есть возможность сделать лучше, то я это сделаю. Потому что, если уж я умудрился вообразить сразу несколько дешевых вариантов решения, то и те, кто потом задумается о случившемся в Богадельне с другого ракурса, смогут предположить тоже самое. Я был принципиален в этом плане — не должно выглядеть все это так просто. Не потому что я так хочу, а потому что я кавасар Академии Хронистов и…
Что-то переломилось в моей голове. Какая-то неосязаемая тень мелькнула в глубине разума.
Единственной рукой я сорвал с себя пыльную красную повязку с глаза и встал — подошел к зеркалу. Волосы немного отросли, но я старался ухаживать за ними. Не из-за внешнего вида, нет. Мне нравилось быль полуальвом. Все альвы традиционно носили длинные прически. Кто-то их заплетал, кто-то прятал в головном уборе, но стригли лишь тогда, когда они начинали касаться земли. Это в какой-то степени неудобно, но со временем привыкаешь ко всему.