Идя сквозь огонь
Шрифт:
Они толковали всю ночь и не заметили, как в пещеру робко прокрался рассвет. Отчего-то всем троим казалось, что грядущий день будет особенным и привнесет новый смысл в их бытие.
Лето подходило к концу, и утренний холод пробирал троицу до костей, побуждая к действию.
— Что ж, хватит мне отлеживать бока, — улыбнулся своим мыслям Бутурлин, — коли никто из вас не ропщет, мы нынче же выступим в поход!
Глава 68
Привстав на стременах, Ральф Бродериксен огляделся по сторонам. Тропу, по которой он продвигался на север, с обеих сторон обступал глухой бор.
Здравый смысл твердил шведу о невозможности отыскать в сих краях земляков. Но чутье опытного лазутчика подсказывало ему, что искомое где-то рядом. Он уже ведал об изгнании из Москвы шведских наемников и рассчитывал встретить их где-то здесь…
Ожидание Ральфа оказалось не напрасным. Едва он тронул коня шпорами, чтобы продолжить путь, лес огласился воинственными криками. С треском ломая кустарник, к нему со всех сторон ринулись вооруженные люди, чьи доспехи выдавали в них наемников-северян.
— Во имя Короля Эрика стойте!!! — громогласно выкрикнул на родном языке нобиль. — Я его слуга! Кто поднимет на меня руку, станет врагом Шведской Короны!
На случай, если слова не подействуют, он обнажил саблю, украденную в пути у какого-то подвыпившего боярина. Но, вопреки ожиданиям, сказанное им отрезвило вольных добытчиков.
Не добежав до него нескольких шагов, наемники замерли, изумленно разглядывая путника сквозь щели забрал. Затем один из них, самый рослый, с огромной секирой в руках важно выступил вперед.
— Кто ты такой и откуда знаешь нашу речь? — обратился он к Бродериксену, подняв забрало на шлеме. — То, что ты сказал о Короле Эрике, правда? Если ты солгал, тебя ждет лютая смерть!
— Правдивее не бывает! — ответил Ральф, с любопытством разглядывая лицо земляка, наискось рассеченное длинным шрамом.
— И что ищешь в сих краях? — осведомился швед, озирая недоверчивым взгядом московский кафтан Бродериксена.
— Сдается мне, я нашел то, что искал! — с улыбкой ответил лазутчик. — Вопрос в том, найдется ли у вас достаточно рассудка, чтобы, выслушав меня, принять верное решение…
— Что ж, молви! — кивнул ему помеченный шрамом наемник. — А мы с братьями решим, оставлять тебе жизнь или нет!
— Скажи, ты здесь, за старшего? — пропустив мимо ушей, его угрозу, вопросил Ральф. — Если это так, я готов говорить с тобой. Если нет, отведи меня к стоящим выше тебя.
Дела, о коих я поведу речь, слишком важны, чтобы я обсуждал их с каждой мелкой сошкой!
Наемнику хотелось заявить, что он здесь главный, но осторожность помешала ему это сделать. Похоже, за спиной шведа стояли более влиятельные люди, коим его бахвальство могло придтись не по нраву.
— Что ж, я отведу тебя к тому, кто старше меня! — уязвленным тоном произнес солдат. — Но если он скажет, что твое предложение — чушь, я лично перережу тебе горло!
— Ни на миг в том не сомневаюсь! — холодно усмехнулся Бродериксен. — Но довольно слов. Скорее веди меня к своему вождю. Мне дорого время!
Их путь, пролегший сквозь чащобу, завершился в забытом Богом урочище, посреди коего были выстроены три длинные избы. Вокруг них кипела жизнь. Шведы, загнанные превратностью доли в эти дикие края, разбили здесь настоящий военный лагерь.
Едва ли они сами выстроили себе жилище. Потемневшая от времени и сырости древесина изб, а равно их поросшие мхом крыши свидетельствовали о том, что их возвели много лет назад.
Когда-то здесь было поселение бортников или звероловов, но затем лесные добытчики его покинули. Трудно сказать, что прогнало их с насиженных мест. То ли окрестные леса оскудели добычей, то ли воинственные шведы, найдя урочище удобным для стоянки, перебили прежних хозяев.
В пользу сего предположения говорили обломки оружия, то и дело попадавшиеся Бродериксену под ноги, а также бурые пятна крови на земле, коими была обильно покрыта дорога к шведскому стану.
Посреди лагеря, как водится, пылал костер, над которым закипал котелок с душистой мясной похлебкой. Напротив костра, удобно устроившись на деревянном чурбаке, сидел жилистый седовласый бородач огромного роста, точивший оселком лезвия двуручного меча.
— Папаша Гуннар, мы изловили человека, коий именует себя посланником Короля Эрика! — с благоговением в голосе обратился наемник со шрамом к пожилому исполину.
— Вот как? — человек, названный Папашей, оторвался от работы и вперил пристальный взор бирюзовых глаз в незваного гостя. — А кто он на самом деле?
— Я и есть королевский посланник, — отчеканил Ральф на родном наречии, — рыцарь Бродериксен, главный Коронер Стокгольмского Двора!
— Что ж, добро пожаловать к нашему огню, господин рыцарь! — с ласковой улыбкой произнес великан, откладывая меч в сторону. — Лейф, Торвальд, пропустите благородного гостя! Не часто нам доводится принимать у себя посланцев Шведской Короны!
— Ну вот, еще один день пути, и мы достигнем королевского стана! — воскликнул Орешников, обозрев окрестности. — Не впадай в уныние, панна!
Ванда не впадала в уныние. Просто ей было горько думать о скором расставании со своим провожатым.
За те несколько дней, что они пробыли рядом, девушка привязалась сердцем к московиту, чья храбрость не уступала его рассудительности, а воинское искусство сочеталось с умением врачевать раны.
Самборскому Воеводе, у коего они остановились три дня назад, пришлось не по нраву желание Орешникова сопровождать гонца-девицу в расположение королевских войск.
— Что ты надумал, боярин? — сурово нахмурился он, услышав о сем намерении московского гостя. — Я отправлю с панной десяток своих лучших жолнежей, так что в твоей помощи нет нужды!