Иджим (сборник)
Шрифт:
– Спаси-ибо! – вскричал Георгий Михайлович, чуть не кубарем скатился обратно вниз по лестнице.
Выскочил из здания школы, дрожащими пальцами стал доставать из кармана пачку с сигаретами, спички; никак не мог прикурить, приглушенно рыча, матерился.
…Глава администрации Тубинского района Эдуард Сергеевич Жгутович – человек нового склада. Даже внешне. Еще достаточно молодой, высокий, крепкий, широкоплечий, аккуратно и коротко стриженный. Умеет внятно и скупо выражать свои мысли…
Начал он с того, что в девяностом году, уволившись из вооруженных сил в чине старшего лейтенанта, организовал первую в небольшом Тубинске
Он быстро свернул ставший распространенным и, значит, маловыгодным бизнес на овощах, переключился на строительство. Дело в том, что Тубинск, по штату обыкновенный районный центр, стал в смутные переходные годы пристанищем для тысяч людей, одной из столиц Сибири… Тубинск – единственный в радиусе шестисот километров настоящий город: вокруг лишь села, деревни, обнищавшие после закрытия шахт горняцкие поселки. Население Тубинска быстро растет. Съезжаются и из округи люди, и вынужденные переселенцы из граничащего на юге с районом суверенного центральноазиатского «государства в составе России» (бывшей автономной республики); из Казахстана, из постепенно дичающего Прибайкалья; и, конечно, с многострадального Севера… Цены на квартиры в Тубинске стали баснословны, рынок жилья требовал новых и новых домов, и Жгутович оказался практически единственным поставщиком товара. Государственное ведомственное строительство по большей части заморозилось, а Жгутович наладил дело – ежегодно пять-семь крупнопанельных девятиэтажек квартир на сто каждая. Вскоре в его руках оказалось все квартирное строительство в Тубинске.
В девяносто пятом году появилось кабельное телевидение Жгутовича, в начале девяносто шестого – его ежедневная газета; затем ночной клуб в два этажа: первый этаж – для малоденежной, но желающей веселиться молодежи, а второй – для немногочисленной элиты города – друзей и партнеров Эдуарда Сергеевича.
Как и положено, за последние годы Жгутович несколько раз чуть было не оказывался за решеткой, на него заводились и закрывались дела. Про него рассказывали много разного, порой фантастически-жуткого; все видели, как его крепкие объятия стремительно охватывают город и район, как его власть и воля проникают повсюду, все перебирая, переставляя, встряхивая и пуская по угодным Жгутовичу рельсам.
Он устраивал и финансировал по любым поводам грандиозные праздники с обязательными салютами и фейерверками. Дни пива, дни бесплатного проезда на общественном транспорте, дни молодежи, собак – друзей человека, кошек, ветеранов. Он любого чем-нибудь, да одаривал… Неудивительно, что на очередных выборах Эдуарда Сергеевича без видимой агитации, почти единогласно выбрали на пост главы администрации района.
И вот почти полтора года Тубинский район жил под его руководством.
Жгутович вышел из школы. Энергично, но грузно, не глядя по сторонам, направился к «Волгам». Он был одет в темный блестящий костюм и белоснежную рубашку, при галстуке; правой рукой играл солнцезащитными очками. За главой администрации следовал еще какой-то районный начальник, держа пиджак под мышкой, и хмурая заврайоно, пожилая, болезненно-полная женщина. Еще сзади – трое парней-охранников.
– Эдуард Сергеич! – ринулся наперерез процессии Балташов. – Погодите минутку!
Глава администрации обернулся на голос, остановился. Глянул на слепящее солнце, надел очки.
– Здравствуйте, Эдуард Сергеич! Хорошо, что вы тут сегодня как раз. У нас тут проблем по горло просто…
– Какие проблемы? – сипловато, как человек, долго перед тем говоривший, спросил Жгутович.
Директор «Захолмья», глядя в мутно-черные, непроницаемые овалы очков, стал рассказывать:
– Во-первых, машин нет под зерно. По договору десять штук за нами закреплено, а сегодня ни одна не была, а тут еще ураган обещают…
– Простите, – перебил Жгутович. – Гм… Как вас?
– Балташов, Георгий Михайлович.
– Так вот, Георгий Михайлович, вопрос этот в ведении моего заместителя по сельскому хозяйству…
– Э, да звонил я ему, – махнул рукой Балташов, – не дозвонился.
– Простите, но не могу же я сам все контролировать, отправлять вам машины? – теряя спокойствие, чуть повысил голос глава. – Так? Еще что у вас?
– Еще, это… – сразу не нашелся Балташов. – Еще вот привезли нам котел для клуба. Ну, кочегарка у нас, это… И не хотят ставить…
– Кто это не хочет?! – возмутился бригадир строителей.
Жгутович перевел на него два мутно-черных овала, затем снова уставился ими на Георгия Михайловича, который объяснял, теперь уже как бы оправдывался:
– То есть ставить-то хотят, но, это, полностью, и весь ремонт хотят делать. А этого не было, мы этого не просили. Мы только котел заказывали, кран…
– Уважаемый, гм, Георгий Михайлович, они ведь строители, профессионалы, им виднее. – Губы Жгутовича покривила снисходительная улыбка.
– Но, погодите, Эдуард Сергеич… У них же такая накладная там! – Балташов оглянулся к завклубом, который сунул ему в руки бумажку. – Вот, цемента одного полторы тонны. А там всего-то часть стены разобрана, да еще по мелочам… А нам эти полторы тонны в какую копеечку… кирпичи, трубы, все прочее… Трубы мы уже сами достали… Здесь вот все перечислено, вон список какой!
Жгутович взял накладную, пробежал спрятанными за стекла глазами.
– Что ж, по-вашему, они совершенно в этом вопросе не разбираются? Или что? Не могут подсчитать объем требуемых материалов? – все больше раздражаясь, спрашивал глава. – Кто составлял накладную? Анохин, Ендриев. СМУ-4. Отличная организация. Они реконструировали недавно дом писателя Яна, теперь там музей. Возвели многие объекты, ставшие украшением города…
Эдуард Сергеевич все говорил и говорил, почти стыдил Балташова, и все понимали, что говорит он чушь, шьет белыми нитками простое вымогательство, пытается придавить своим уверенным баском сопротивление парочки жалких захолмовцев.