Иеремиевы огни
Шрифт:
Прислонив Дитриха к стволу «царя горы», сильвис быстро отвязал свою верёвку, отправив ветку в свистнувший по обоим ушам полёт, спешно упаковал её и, подставив новому знакомцу плечо, осторожно повёл его вниз холма.
О том, что у него была глубоко разрезана ладонь на левой руке, Дилан так и не вспомнил. Благо что ни единого следа от раны не осталось.
Глава 4
Буря
После произошедшей ссоры с Десмондом смысла появляться в Управлении больше не было. Бельфегор вполне мог вести наблюдение за компанией Дилана сам и, когда понадобится, просто вызвать подкрепление, чтобы отбыть в нужный порт. В общем-то, если учесть,
Но, конечно, с наиогромнейшим удовольствием Бельфегор в принципе поехал бы с кем-нибудь не знающим об этой истории с Миа. С того памятного вечера иногда встречающиеся ему в доме или саду телохранители обращались к своему командиру исключительно на вы и настолько официальным тоном, что хорону смутно хотелось лезть на стену. Они не имели никакого права на такое поведение — вообще какого-либо права на обиды! — однако благородное негодование в Бельфегоре нет-нет да глушили неопределённые угрызения совести, которым не было ни обозначения, ни числа.
Теперь он мог отвлекаться только на наблюдение — и Миа. Первый день беглецы всё так же безвылазно сидели в Эрруте, но утром второго наконец засобирались. Бельфегор и Миа, вопреки ожиданиям не воспрянувшая духом после его заступничества, а, наоборот, ставшая чем-то непонятным озабоченной, до полудня не отходили от экрана — и убедились, что отремонтированный «сокол» Адамаса, устремившись в противоположную сторону от горного перевала, явно направляется в Копи — небольшой порт на западе Дельфии. Он располагался на берегу залива и осуществлял переправу прямо в Наав — лучшее место для отправления в не такие уж далёкие Столлийские колонии. Группа Дилана, похоже, поостереглась добираться до Наава по суше — всё-таки главная магистраль вдоль залива пролегала в слишком уж опасной близости от Канари, — что ж, значит, в Копи Бельфегор их и накроет. Ни к чему давать им шанс успеть в Нааве сесть на корабль до Столлии.
Остаток дня Бельфегор проходил в задумчивости. Миа благоразумно не мешалась у него под ногами: хорон был слишком занят просчётом вариантов, чтобы вовремя заметить её на пути и не впечатать случайно в ближайшую стену. Когда опустились сумерки и Бельфегор наконец осел у компьютера, глядя в выключенный экран и монотонно постукивая указательным пальцем по столу, улёгшаяся на его кровати Миа осмелилась чуть ли не впервые за день заговорить:
— О чём ты так мучительно размышляешь? Может, я могу помочь?
— Ты мне в этом уже помогла, — с некоторым замедлением отозвался Бельфегор. — Когда ты появилась в моём доме, ты сказала, что Адамас постарается сделать так, чтобы никаких лишних заслонов в портах не было. Вот я и пытаюсь построить свою тактику таким образом, чтобы случайно кого не вспугнуть.
— По-моему, ты зря переживаешь, — фыркнула Миа. — Тебе-то он всяко мешать не будет. Просто приезжаешь и встречаешь их с распростёртыми объятиями. Меня, кстати, с собой не возьмёшь?
— Ещё чего не хватало. Ты как Адамас, право слово. Что ты там забыла? Нас троих вполне хватит.
— Десмонда всё-таки брать не будешь? — сощурилась почти самодовольно девушка, но Бельфегор этого не заметил: он так и не повернулся к ней с начала разговора, продолжая изучать монитор.
— Он будет плохим подспорьем, пусть сращивает кости в более спокойном месте, — отрезал он. — Вообще, надо бы уже посылать запрос о предоставлении частного транспорта, если я хочу застать их в порту. Ты правда уверена, что до утра они не уедут?
— Я? Уверена? — Миа наморщила лоб, моргая, потом вспомнила, что в тот, прошлый, раз, когда они с Бельфегором разговаривали, она высказала мысль, что беглецы, даже если доберутся до Копи ночью, на теплоход сядут не раньше утра. — А, ну да. Посмотри сам рейсы. Ночью переход через залив пассажирских судов не осуществляется.
— Я проверю, — улыбнулся Бельфегор и, дёрнув мышкой, зажёг экран, с мозаики видеокамер переключаясь на браузер. Миа замерла, рассматривая его сосредоточенно и напряжённо. Спустя примерно минуту перелегла на спину и поинтересовалась:
— И?
— Ты, конечно, права, — хорон кивнул. — Часа через три-четыре можно вылетать. Напишу только письмецо…
Он так и не повернулся, весь захваченный предстоящим выполнением задания, полученного от отца две с половиной недели назад, и Миа это разозлило. Бельфегор был нужен ей здесь и сейчас. Растягивая слова, она насмешливо проговорила:
— Перестань ты уже суетиться, Бэл… Ничего, что я так тебя называю?
Уловка сработала — Бельфегор обернулся резко, как ужаленный. Накручивая на палец бретельку белого топика, девушка, улыбаясь, продолжила, глядя в потолок:
— Кстати, Бэл — очень красиво звучит. Как звон, тягучий такой, как колокольный. Это мама тебе придумала? Тебе больше подходит краткая форма, чем полная. То же имя какого-то древнего демона, верно?
— Покровителя гениев и изобретателей, — кивнул Бельфегор. Произнесённая устами Миа та форма его имени, которой дозволялось пользоваться лишь троим (и ещё в теории отцу), буквально заворожила его, в момент выбив из головы все мысли о деле. — Правда, подозреваю, отец больше упирал на то, что по какому-то из земных преданий месяцем силы этого демона является апрель, а я как раз родился четырнадцатого… Я не спрашивал, знаешь.
— Я бы хотела звать тебя Бэл, — подмигнула Миа и потянулась. Взгляд Бельфегора застыл сам собой на тех частях её тела, которые обнажили чуть пошедший складками топ и разметавшаяся юбка. Впрочем, по причине тонкости топ и так немного-то скрывал. Хорон моргнул, в который раз за эти две недели отгоняя от себя наваждение, и Миа, повернув к нему голову, тихо позвала: — Иди ко мне, Бельфегор.
Ослушаться оказалось невозможно. Бельфегор пересел на кровать, осторожно кладя ладонь на живот Миа, — она, мимолётно закатив глаза, обеими руками притянула его голову для поцелуя. В какой-то момент та самая ладонь, незаметно для хорона, оказалась на левой груди девушки — единственная преграда: ткань топа, — и Бельфегор, вздрогнув, с усилием отстранился. Отведя взгляд от собственной руки, он посмотрел в глаза Миа, пытаясь хоть так понять, чего конкретно она от него хочет и что, самое главное, разрешает, — и резко протрезвел.
— Что не так? — верно уловила его настроение Миа, нервно облизывая губы. Бельфегор, чтобы она ничего не заподозрила, аккуратно провёл пальцами от её груди до пупка и улыбнулся.
— Вспомнил, что кое-что забыл. Хотел сделать тебе подарок, как вернусь, но мне почему-то кажется, что лучше перед, — торопливо разъяснил он, вставая. — Кто знает, на кого я там напорюсь, в этих копях…
Отвернувшись от Миа, недовольно — да нет, даже зло — буравящей его взглядом, Бельфегор отошёл к единственному в своей небогатой на вещи комнате книжному шкафу и открыл дверцу. Для вида роясь там, он успокаивал сердце, которому вдруг не понравилось выражение глаз его любимой девушки в преддверии их первой возможной близости — как объяснить ей, что на секунду Бельфегору показалось, будто перед ним человек, только что шагнувший на эшафот? Отчаянная храбрость, смирение с собственной участью, вызов — вместо уже ставшего ему привычного света ласки и нежности.