Иеремиевы огни
Шрифт:
Аспитис молча смотрел на неё, пытаясь понять, как она догадалась, что его стремление не смотреть в сторону Рэкса связано именно с боязнью не увидеть его на привычном месте, а не с чем-то ещё. Анжела пододвинула себе стул и села, ставя локти на колени и упирая подбородок в сложенные лодочкой ладони.
— Впрочем, мне совершенно ничего не понятно, — призналась она, глядя куда-то в пустоту. — Вы говорили, он убил вашу жену, пусть нелюбимую, но вы всё равно его не простили. Кажется, это было в конце 49-го? Я помню, что вскоре после этого началось время, которое в новостях называли «кровавым террором МД». На некоторых агитлистовках, которые не успевали убирать гэшээровцы, ваши агенты призывали за хорошее вознаграждение сообщать любую информацию
Мрачно выслушивающий её Аспитис к концу тирады усмехнулся и без паузы начал говорить сам:
— Ты столько интересных вещей высказала мне в наш прошлый разговор. Скажи, раз ты считаешь меня таким плохим, зачем ты мне помогала? Спасала жизнь? Разве не лучше было бы, если бы я здесь тихо умер, тем более что конкретно ты не имеешь к этому никакого отношения?
— Как это не имею? — Анжела от возмущения даже опустила руки. — Меня поставили заботиться о вас, а я, значит, должна была позволить этому вредителю вас убить?!
— Но я же плохой. Ты определённо испытываешь ко мне неприязнь.
— Есть кое-что важнее личных предпочтений! По вашей логике, мне каждому встреченному солдату МД надо было эвтаназию делать?
— Ну, солдаты, допустим, виноваты во всём происходящем меньше меня… — Аспитис рассеянно провёл большим пальцем по отросшей за это время щетине, уже окончательно уверившись, что сон кончился. — Собственно, с Рэксом та же самая история. Слишком крепкие у нас связи, чтобы суметь долго считать его врагом. Плюс, я говорил уже, моё окружение…
— Что-то я с трудом верю, что вы так уж прислушиваетесь к своему окружению!
— Будь это не так, Бельфегор за своё сближение сначала с сыном Рэкса, а потом и дочерью получил куда больше, чем укоризненный выговор. Да и окружению я вряд ли позволил бы раз за разом вытаскивать Страхова из организованных мною ловушек.
— По-моему, у вас всё слишком сложно, — помотала головой Анжела, отворачиваясь. Аспитис хмыкнул.
— Это да. Самое обидное, что он так и не держит на меня зла, хотя нескольких важных для него агентов мне удалось угробить. Не друзей, но всё же.
— И что, стало вам от этого легче?
— Конечно, нет. Меня предупреждали, что так будет. Я не поверил.
— И… — Анжела заиграла пальцами, решаясь на важный вопрос, — откуда у вас такие крепкие с ним связи?
— Если я скажу, что именно благодаря ему я пошёл управлять в МД, ты поверишь?
Он улыбался, глядя, как меняется её лицо — с напряжения на явный скепсис, а потом осознание. В ответ на расширившиеся глаза-бархатцы Аспитис сказал:
— Самое смешное, ему тогда было всего двенадцать лет. Один из моих лучших друзей, а его почти опекун, сейчас уже покойный, привёл его на экскурсию в Управление ГШР именно в тот день, когда я оказался перед самым важным выбором в своей жизни. До этого я готовился, собирал информацию, следил за человеком, которому хотел навязаться в качестве стажёра, чтобы узнать всю их внутреннюю кухню и в итоге захватить власть. Почти всё было готово, но вдруг я засомневался. Квазар — кто привёл Рэкса — каждый день меня отговаривал, и, очевидно, наконец это возымело эффект. Однако Рэкс показался мне возможностью спросить мнения у судьбы. Как только он едко прошёлся по поводу того, что младший сын президента ГШР сидит и разбирает отчёты, я поинтересовался, что он знает об МД. И Рэкс сказал, что, если она не получит хорошего правителя, развалится в два счёта. Я счёл это знаком и решился кардинально сменить сферу деятельности.
— Это была месть отцу за то, что он вас посадил на отчёты?
— Если учесть его отношение ко мне с самого детства, надо сказать спасибо, что мне вообще дали отучиться в Академии! — рассмеялся Аспитис. — Меня вся семья ненавидела, причём, в общем-то, ни за что. В пору моего детства отец объяснял это тем, что, если бы я не родился, мама была бы жива. Плюс внушал мне, что ему я не сын, просто ребёнка любимой жены он не смог сдать в детдом. Это только потом я узнал, что вся ненависть в основном связана с тем, что альмега прижилась не в старшем его сыне, а в младшем. Всё. Он так надеялся, что хотя бы Эдриан будет жить долго и здорово, в отличие от него самого, сгоревшего в пятьдесят с небольшим, а получилась какая-то ерунда.
— Бред какой-то, — нахмурилась Анжела. — Если ему так важна была эта альмега, почему он просто не обратил свою благосклонность на того, кому она в итоге досталась?
— Принципиальный был. Второго ребёнка они не планировали — это раз. При родах его жена умерла — это два. И младший сын неожиданно оказался умнее и перспективнее старшего. Это три. Эдриан был его точной копией, я же лишь унаследовал общие черты рода. Он решил сделать так, чтобы все кругом были уверены, что я никто, особенно — я сам. А получилось, что собственному наследнику взрастил почти неуязвимого врага. А Квазар Страхов его выпестовал. Он научил меня и обращению с оружием, и единоборствам, и стратегии, в то время как моя семья активно меня от этого ограждала. Он же, кстати, предоставил мне доказательства, что я именно Пикеров, а не кто-то там ещё, и открыл альмегу. Будучи телохранителем моего отца, он отчего-то решил выстроить крепкие связи не с будущим президентом, а его бесправным младшим братом — и так оно и покатилось.
Аспитис и сам не знал, почему вдруг так разоткровенничался: хотел доказать что-то Анжеле? Или самому себе? А может, просто долго не общался открыто с кем-то, кто способен посмотреть на него со стороны, от прошлого к настоящему и будущему?
— Но тем не менее он вас отговаривал от перехода в МД. Почему? — пытливо спросила Анжела. Аспитис дёрнул здоровым плечом.
— Хотел как лучше. Говорил: она тебя поглотит, и ты никогда не сможешь вернуться к нормальному себе. С другой стороны, каких-то альтернатив предложить не мог. Дураку было ясно, что ничего, кроме унижений, в ГШР мне ближайшие лет двадцать не светит. А там, даже если и убьют по пути к власти, так хоть как достойного врага, а не какую-то падаль.
— А вам не хотелось… ну… постепенно сместить брата и, раз МД так ослабла, в итоге подчинить её ГШР?
— Боюсь, на это у меня не было шансов. Вокруг моего отца крутилось слишком много консерваторов. Меня скорее так же прирезали бы втихую. Это потом, заняв пост Мессии-Дьявола, с помощью Квазара я убрал из их верхушки лизоблюдов Эдриана. И то на это ушло много времени. Рэкс-то там десять лет утверждался и ещё три года после начала за ним моей охоты, когда у них выросла новая оппозиция. Забавно, что теперь её бывший лидер ходит у него в доверенных агентах. Я бы не стал так рисковать.
— Что же вы в таком случае сделали с тем агентом МД, из стажёров которого шагнули на пост? В Айкильский район сослали или сразу на расстрел?
Аспитис незаметно вгляделся в лицо Анжелы: она верила в то, что предполагала, или просто смеялась над ним? Судя по горящему в глазах вызову, имело место и то и другое понемногу. Поэтому он тоже вызывающе улыбнулся.
— Вообще я ему предложил пост начальника гвардии. Но он отказался и уехал в другой город чуть ли не в чернорабочие. Потом вернулся в Канари, не вынеся попрёков жены, считающей, что он профукал лучший шанс в своей жизни, и в итоге под моим покровительством и при помощи Квазара стал куратором Рэкса. Сейчас является руководителем канарийской ставки. Не ожидала, да?