Иероглиф желаний
Шрифт:
С некоторых пор Тин-Фу стал находить в своей одежде насекомых, а в миске с лапшой и супом – грязь и камушки, о которые легко сломать зубы. Однако он решил не придавать этому значения. Скоро он подберется к тайне покойных родителей, завладеет ею – и тогда сможет в полной мере отомстить кровному врагу своей семьи.
И вот настал день, когда управляющий зашел в своей злобе слишком далеко. Он выловил из бассейнов несколько рыбок и подложил их в миску к Тин-Фу. Во время трапезы господин Дэхай призвал Тин-Фу и повелел развлекать себя забавными рассказами, покуда он сам наслаждается
Тин-Фу сказал:
– Одна рыба не верила в бессмертие и перерождение душ. Она была так упряма, что не слушала наставления других рыб, которые были старше, опытнее и мясистее, чем она.
– Какая же это была рыбка? – спросил господин Дэхай, поливая рис соусом и заранее посмеиваясь.
– Золотая рыбка, вроде тех, что плавают в прудах посреди садов моего господина, – невозмутимо ответил Тин-Фу. – Она была легкомысленной, потому что у нее вырос длинный прозрачный хвост. Общеизвестно, что рыбки с такими хвостами уподобляются красивым женщинам и становятся чрезвычайно легкомысленными… Об этом можно прочитать в летописях, – добавил он.
– В каких? – удивился господин Дэхай.
– В летописях рыбьих царств, разумеется, – с самым серьезным видом отвечал Тин-Фу. – Итак, наша рыбка не верила в переселение душ и упорствовала в своем убеждении. Наконец, ее выловили из пруда и отправили в кастрюлю с супом. И что же? Плавая среди овощей и вареной лапши, она ворчала: «До чего же отвратительные водоросли в этой проклятой луже!»
Господин Дэхай посмеялся, отодвинув от себя миску, а затем спросил, желая продолжить шутку:
– Откуда же тебе известна эта история?
Мне рассказали ее другие рыбы, – сказал Tин-Фy. – Когда сегодня утром я гулял в садах моего господина.
– Неужели одна из моих рыб попала в суп? – нахмурился господин Дэхай.
– Да, – сказал Тин-Фу, перестав улыбаться. – Кто-то из ваших слуг выловил ее и подсунул мне в миску, даже не сварив хорошенько.
Господин Дэхай вскочил. Лицо его побагровело от ярости.
– Кто это сделал? – спросил он. – Разве не ты сам – любитель лакомиться рыбой?
– Я люблю рыбу в похлебке, но я этого не делал, – сказал Тин-Фу. – Потому что если бы я осмелился употребить в пищу одну из золотых рыбок моего повелителя, я сперва сварил бы ее; а тот, кто подсунул мне бедняжку в похлебку, даже не потрудился этого сделать, так что я съел ее сырой.
– Отвратительно! – закричал господин Дэхай. – Я не желаю больше слушать!… Или… нет. Скажи, кого ты подозреваешь в. совершении этого преступления?
– У меня и в мыслях нет подозревать кого-либо из преданнейших слуг моего господина, – ответил Тин-Фу. – Меня лишь огорчает огорчение моего господина. И я не хочу, чтобы господин считал меня причиной этого.
– Перестань путать меня своими мудрыми речами! – сказал Дэхай. – Я знаю, что вся твоя мудрость – краденая!
– Это правда, – согласился Тин-Фу.
– Я должен немедленно осмотреть моих рыбок, – объявил господин Дэхай. – Ты пойдешь со мной. Если случится так, что ты проглотил одну из самых ценных моих рыбок, я отрублю тебе голову.
– Но ведь я сделал это не нарочно! – возразил Тин-Фу.
– Ты будешь наказан! –
– Мы все виновны в преступлениях друг друга, – согласился Тин-Фу.
Дэхай с подозрением покосился на своего «придворного мудреца», но тот замолчал и больше не произнес ни слова.
Они вместе начали обходить пруды. Управляющий вместе с несколькими своими приспешниками следил за господином Дэхаем и Тин-Фу. Они замерли, надеясь на то, что им удалось нанести Дэхаю удар достаточно чувствительный, чтобы тот, разгневавшись, уничтожил выскочку и изгнал его из дома.
Однако Дэхай перевел дыхание с облегчением.
– Все самые ценные рыбы целы и невредимы! Молись духам своих предков, Тин-Фу, ибо они уберегли тебя от страшной участи!
Тин-Фу склонился перед господином Дэхаем и только тогда решился спросить его:
– Но чем же ценны те рыбки, что сохранились? Уверяю вас, мой господин, что та бедняжка, которой я откусил голову – по злодейскому умыслу каких-то тайных недоброжелателей – была весьма хоpoша собой, с ровной красноватой чешуей.
– Ценны не красные рыбки и не золотые, – отвечал, отдуваясь, Дэхай, – но те, что несут на своей чешуе некоторые знаки, напоминающие иероглифы… – Он осекся, как человек, который внезапно сообразил, что разоткровенничался и зашел слишком далеко, а затем проговорил совершенно другим тоном: – Я как хранитель иероглифов обязан следить за такими вещами.
Однако Тин-Фу понял, что господин Дэхай заботился совершенно о другом.
Пользуясь случаем, Тин-Фу заглядывал в господские комнаты. Иногда он якобы искал какой-нибудь свиток, в другой раз его как будто интересовала некая одежда, забытая им или его господином. И всякий раз он ухитрялся осмотреть одну из комнат обширного жилища господина Дэхая. Ему повезло только на пятый раз. Недаром говорят, что пять – счастливое число! В одной из гардеробных стоял небольшой ларец с изображениями львов по четырем углам. Быстро заглянув внутрь, Тин-Фу увидел, что в ларце хранится маленькая нефритовая рыбка с иероглифами, вырезанными на искусно сделанной чешуе. Точнее, эти знаки напоминали иероглифы, потому что они не складывались ни в какое из известных Тин-Фу слов. Вероятнее всего, это было некое заклинание. Настолько важное, что некий мастер вырезал его на чешуе нефритовой рыбки, а важный вельможа поместил в ларец…
Тин-Фу внимательно осмотрел ларец. Это была очень старая вещь. Бродячий мудрец провел ногтями по стыкам между досочками, а затем поднес ногти к глазам. Да, он увидел то, что ожидал: ногти почернели от земли! Эта вещь долго хранилась, закопанная в землю. И хотя ее тщательно очистили и отмыли прежде, чем поместить в эти роскошные покои, частички почвы сохранились в почти незаметных щелках.
Жаркая волна захлестнула Тин-Фу. Не тот ли это ларец, что хранился закопанным в земляной пол, в убогой хижине его несчастных родителей? Не то ли это сокровище, за котором охотился господин Дэхай?