Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

Кинг Стивен

– Мой партнер совершенно квалифицирован в любом предмете, к которому проявляет интерес, - объявил Стрэйкер.
– Он знает, что ваш город стоит на шоссе, в нем бывают туристы и дачники. Как бы то ни было, вас это не касается. Вы находите, что бумаги в порядке?

Ларри постучал по столу голубым конвертом.

– Кажется, да. Но я не позволю с собой мошенничать.

– Разумеется, нет, - голос Стрэйкера сочился вежливым презрением.
– У вас, кажется, есть адвокат в Бостоне, если не ошибаюсь. Некто Фрэнсис Волш.

– Откуда вы знаете?
–

пролаял Кроккет.

– Неважно. Отвезите бумаги ему, он подтвердит их подлинность. Земля будет ваша при трех условиях.

– А!
– Ларри немного успокоился.
– Условия. Теперь мы подходим к сути. Валяйте.

– Номер первый. Вы продаете мне Марстен Хауз и прачечную за один доллар. Владелец дома сейчас в Бангоре. Прачечная принадлежит Портлендскому банку. Я уверен, обе заинтересованные стороны будут довольны, если вы возместите им стоимость. Минус ваши комиссионные, разумеется.

– Откуда у вас все эти сведения?

– Вам этого знать не следует, мистер Кроккет. Условие номер два. Вы ничего никому не расскажете о нашем сегодняшнем соглашении. Речь идет только о двух партнерах-антикварах.

– Я не балаболка.

– Тем не менее я хочу запечатлеть в вашей голове всю серьезность условия. Может прийти время, мистер Кроккет, когда вам захочется сообщить кому-нибудь о нашей сегодняшней сделке. Если вы это сделаете, я узнаю. Я вас уничтожу. Вы поняли?

– Как в дрянных шпионских фильмах, - сказал Ларри. Небрежно сказал, но где-то внутри ощутил неприятную дрожь страха. Слова "я вас уничтожу" прозвучали так же просто, как "добрый день". Они звучали правдиво. И какого дьявола этот шут знает про Фрэнка Волша? Даже жена Ларри не знает про Фрэнка Волша.
– Третье условие?

– Дом нуждается в некотором ремонте. Мой партнер планирует сделать его сам. Но вы будете его агентом. Время от времени понадобятся ваши услуги, о которых также следует молчать. Вы поняли меня?

– Да, понял. Но вы, кажется, нездешний, ведь так?

– Разве это важно?
– поднял брови Стрэйкер.

– А вы думали! Здесь вам не Бостон и не Нью-Йорк. Я сколько угодно могу держать рот на замке - это ничему не поможет. Да одна только старая Мэйбл Вертс всю жизнь проводит с биноклем у глаз.

– Нас не волнуют горожане. Моего партнера не волнуют горожане. Они как сороки на телефонных проводах. Поговорят и перестанут.

Ларри пожал плечами:

– Ваше дело.

– Верно, - согласился Стрэйкер.
– Вы будете оплачивать все издержки и хранить все документы. Вам возместят. Согласны?

Ларри слыл лучшим игроком в покер во всем округе Кэмберленд. Внешне он был спокоен, но внутри бушевало пламя. Сделка, которую предлагает этот сумасшедший, если попадается, то раз в жизни. Может, он из тех чокнутых биллионеров, которые...

– Мистер Кроккет, я жду.

– У меня есть два собственных условия.

– А!
– Стрэйкер выглядел вежливо-заинтересованным.

– Первое. Бумаги надо проверить.

– Разумеется.

– Второе. Если здесь кроется что-то незаконное, я не хочу знать

об этом. Я имею в виду...

При этих словах Стрэйкер откинул голову и издал предельно холодный и бесчувственный смешок.

– Я сказал что-нибудь забавное?
– осведомился Ларри без следа улыбки.

– О... а... конечно, нет, мистер Кроккет. Вы должны меня простить. Ваше замечание позабавило меня по не относящимся к вам причинам. Что вы хотели добавить?

– Насчет ремонта. Я не стану поставлять вам ничего, что сделает меня козлом отпущения. Если вы собираетесь производить там ЛСД или взрывчатку для хиппи - обустраивайтесь сами.

– Согласен, - улыбка ушла с лица Стрэйкера.
– Мы сговорились?

Ларри сказал, испытывая странную нерешительность:

– Если бумаги в порядке, думаю, да.

Бумаги были в порядке. Компания, владеющая землей, предназначенной под Портлендский торговый центр, оказалась дутой и не доставила хлопот. Стрэйкер пришел еще в пятницу (в первый раз он приходил в понедельник), и Ларри подписал договор. Подписал с сильным привкусом сомнения в горле. Впервые он пренебрег правилом, которому до сих пор неукоснительно следовал: не гадь, где кормишься. И, несмотря на неимоверную прибыль, когда Стрэйкер прятал договор в свою папку, он почувствовал, что целиком отдал себя во власть этого человека и его отсутствующего партнера мистера Барлоу.

Но август прошел, лето соскользнуло в осень, осень в зиму, и он ощутил облегчение. К весне он и вовсе сумел забыть, каким образом получил бумаги, хранящиеся в сейфе Портлендского банка.

И тут начались события.

Этот писатель, Мерс, интересовался Марстен Хаузом и так странно смотрел на Ларри.

Вчера пришло письмо и посылка от Стрэйкера. В сущности, это была записка, а не письмо.

"Будьте добры, распорядитесь повесить прилагаемую табличку в окне магазина.

Р.Т.Стрэйкер."

Табличка оказалась скромнее многих ей подобных:

"Откроется через неделю. Барлоу и Стрэйкер.

Изящная мебель. Отборный антиквариат".

А теперь эта машина у дверей Марстен Хауза. Он все еще смотрел на нее, когда услышал над ухом:

– Заснул, Ларри?

Он подскочил и оглянулся. Рядом стоял Перкинс Джиллеспи, зажигающий "Пэлл-Мэлл".

– Нет, - нервно рассмеялся Ларри.
– Только задумался.

Перкинс посмотрел на Марстен Хауз, где сверкали на солнце хром и сталь дверей, потом - на старую прачечную с новой вывеской в окне.

– И не ты один, пожалуй. Всегда славно заполучить в город новых людей. Ты ведь с ними встречался, верно?

– С одним. В прошлом году.

– Мистер Барлоу или мистер Стрэйкер?

– Стрэйкер.

– Ничего человек?

– Трудно сказать, - отозвался Ларри и почувствовал желание облизнуть губы. Но не стал их облизывать.
– Мы говорили только о деле. Кажется, с ним все о'кей.

– Хорошо. Это хорошо. Пошли. Я прогуляюсь с тобой до Замечательного.

Когда они переходили улицу, Лоуренс Кроккет думал о сделках с дьяволом.