Иерусалимский покер
Шрифт:
Балканы навсегда останутся для меня загадкой, сказал Джо. Продолжай.
Что ж, София рассказала Мунку и то, как ее Скандербег, кстати бывший траппист, обнаружил в святой земле подлинную Библию, был потрясен ее запутанностью и распущенностью и решил подделать приемлемую версию. Новый оригинал.
Обнаружил что? прошептал Джо. То ли это здешний ветер, то ли у меня в голове шумит.
Подлинную Библию, медленно повторил Каир. Ты же знаешь, Синайскую библию.
Джо задохнулся. Он достал платок, но не успел поднести его ко рту вовремя. Слизняк темно-коричневой мокроты вылетел у него из горла и приземлился в бокал с шампанским. Джо рассеянно заглянул в бокал и выловил слизняка ложкой.
Ты слишком много куришь, сказал Каир.
Джо ошеломленно кивнул.
Да уж, верю. Вот во что я не верю, так во всю эту историю с Синайской библией, ну, что Мунк знал об этом все эти годы. Почему он мне никогда не рассказывал?
А ты ему когда-нибудь рассказывал?
Нет.
Ну и?
Понимаю. Но разве он не хотел найти ее?
Мунк неверующий, сказал Каир. Ты же знаешь.
Знаю. Но я тоже неверующий.
Ну и что?
Джо покачал головой. Он был сбит с толку.
Хорошо, Каир, вокруг меня болото, и я очень быстро проваливаюсь. Протяни руку и вытащи меня, а не то я с головой уйду под воду. Другими словами, когда ты узнал от Мунка обо всем этом? Об этом парне Луиджи, вашем общем прадеде, и про то, что он однажды провел ночь в албанском замке? Нет, не об этом, конечно. О Синайской библии. Когда ты узнал о Синайской библии?
Когда с ним познакомился.
Как? В самом начале игры?
Да.
Как это случилось? Сейчас я увязну, и уже навсегда.
Я спросил у Мунка о его имени. Менелик Зивар сказал мне, что настоящее имя моего прадеда было Шонди.
Он? Старая мумия Менелик? Снова увидел прошлое со дна своего саркофага? Что ж, я – то думал, что сейчас утону и уже не выберусь, но, кажется, мне суждено вечно погружаться в это болото. Ну в смысле, откуда старина Менелик это знал? Я-то думал, что он всю жизнь шарил по могилам вдоль Нила, а не шлялся по деревенькам на краю Нубийской пустыни, запрашивая отчеты о странниках-швейцарцах, которые проходили там под чужим именем за много лет до его рождения.
Менелик знал мою прабабку в молодости, они оба были рабами в дельте Нила. Она рассказала ему об отце своего ребенка, который в свое время был известным знатоком исламских законов. Потом Менелику удалось проследить его путь до Алеппо, а там уже обнаружилось и его истинное имя. В Алеппо, видишь ли, Иоганн Луиджи прожил несколько лет, совершенствуясь в арабском, перед тем как замаскироваться и начать странствовать.
Ах, конечно, истинное имя. Так скажи мне хотя бы теперь, когда все уже близится к концу, что это за игру мы ведем, Каир? И где она на самом деле началась?
Каир рассмеялся. В одном из вышеупомянутых мест?
Да, полагаю. И когда. Когда она началась?
В какой-то из вышеупомянутых моментов?
Да, верю, всем сердцем. Все эти годы я кружил тут, как мои голуби. Почему бы не распить еще одну, чтобы я наконец понял, как оно все на самом деле в Священном городе?
Каир откупорил еще одну бутылку шампанского, и голуби взмыли в воздух. Они смотрели, как голуби устремляются вниз и начинают кружить.
Ах, вот это лучше, как-то успокаивает. В какой-то момент я по-настоящему взволновался. Я последние лет десять, даже больше, все думал, как бы мне найти Синайскую библию, полагая, что никто из участников игры не знает о ее существовании, один я храню великую тайну – и что я вдруг обнаруживаю? Вы с Мунком оба знали, вот что. И ты, Каир. Всего пару месяцев назад мы провели целую ночь здесь, на крыше, разговаривали, решили прекратить игру, я соловьем заливался о Синайской библии, а ты слушал как ни в чем не бывало. Разве ты после всего этого не прохвост?
Каир улыбнулся.
Нет, никогда ничего подобного не делал.
Не делал? Неужели ум мой плывет и странствует, как у Хадж Гаруна? Я-то думал, что да.
Нет. Я просто спросил, где ты о ней услышал. И, что гораздо важнее, что она значит для тебя.
И все?
Да.
И после этого я пел и пел и про то, и про это? Да-да, знаю. Но почему ты меня не прервал и не сказал, что все знаешь о Синайской библии? Что все участники игры о ней знают? Конечно, а как же еще, это же самая старая штучка в Иерусалиме.
Около трех тысяч лет от роду? сказал Каир, улыбаясь.
Джо застонал.
О да, я просто говорил и говорил, а ты просто слушал с умным видом. Но скажи мне вот что, Каир. Когда ты услышал о Синайской библии, почему не захотел найти ее? И Мунк?
Думаю, у нас в игре были свои цели.
Ах да. И что в конце концов оказывается? Все, что мы знаем, так это то, что игра заканчивается в Иерусалиме. Естественно, в Иерусалиме. Конечно, в Иерусалиме. Здесь развяжутся все узлы. В Иерусалиме как он есть и будет. И вот вы тут, ты, Мунк и эта мелкая сволочь Нубар – все кузены, друзья и недруги, – все в родстве, а как же я? Я, часом, никому не прихожусь родственником?
Да уж наверное. Ты ведь младший из тридцати трех братьев, и поэтому у тебя должно быть множество племянников и племянниц, не говоря уже об их детях.
Да, наверное. Довольно много. Хотя семнадцать моих братьев погибли в Первую мировую, без определенного количества племянников, племянниц и их детей мне не обойтись.
А где остальные твои братья?
Большинство в Америке, расселились в местечке под названием Бронкс. Когда-нибудь я их отыщу. Но ты, Мунк и малыш Нубар, даже век спустя вы троюродные братья. Неплохо потрудился ваш известный прадед, неутомимый Иоганн Луиджи. Что с ним сталось?
Умер от дизентерии в монастыре Святой Екатерины в тысяча восемьсот семнадцатом. Ты знаешь что-нибудь об этом монастыре?
Только то, что там тихо и он далеко. Я там однажды бродил, хотел взобраться на гору. Хотел понять, каково это стоять там, наверху, но никто, конечно, не говорил со мной и не дал мне никаких скрижалей.[71]
Джо с хрустом надломил хвост омара.
О господи, уж не хочешь ли ты сказать, что именно там Скандербег-Валленштейн нашел Синайскую библию?
Конечно.