ИГ/РА
Шрифт:
– Ты параноик, – со вздохом произнесла она, – Где же моя сумка… – приглушённо запричитала Оля, возясь в каких—то вещах.
– Оля. Быстро. Уходи. Оттуда, –
– Пффф, – послышалось из трубки, и она отключилась.
– Вот овца! – вырвалось у меня, и я звезданул рукой по рулю.
Выезжая с парковки на дорогу, заполненную машинами, я набрал Тимура:
– Ты далеко от Прибалтийской?
– Минутах в десяти, а что? – переорал орущую у него в машине музыку Тим.
– Оля там, в своём номере.
– Что за бред? – сказал Тим, сделав звук потише.
– Двигай туда, я не успею. Возле офиса пробка.
– И что мне с ней делать, с Олей твоей? – прорычал Тимур.
– Задержи до моего приезда или вези ко мне домой, если в гостинице небезопасно.
– Ясно, –
Я отшвырнул телефон на соседнее сиденье и сжал зубы, ощутив навязчивое желание закурить. Оно отозвалось зудом в пальцах, и мне пришлось вцепиться в руль сильнее, чтобы хоть как—то этот зуд унять.
Давненько я не думал о сигарете. Если мне не изменяет память (а она, в общем—то, мне никогда не изменяет) года с 2008.
Ольга, наши дни
Первое, что я заметила в своём номере – это беспорядок. Точнее какой—то… Не мой беспорядок. Я никогда бы не бросила туфли у входа, я всегда снимала их по пути к месту назначения. В этой гостинице – это была кровать или душ. Сейчас мои вчерашние туфли, которые я обувала на встречу с Лазарем, валялись в углу у двери; хотя я уверена, что вчера оставила их около ванной.
Второй странностью оказалась пепельница. Она была пуста и вымыта, хотя на ручке двери висела красная табличка с надписью «Do not disturb», которую я вчера днём собственноручно повесила туда. Горничная не могла заходить сюда, увидев такую табличку, это – факт.