Игольное ушко
Шрифт:
– Может, эта сволочь и умная, может, и хитрая, но уж со мной не сравнится, – процедил он сквозь зубы. – Клянусь, я поставлю его к вонючей стенке и заставлю нюхать кирпич…
Блогс громко рассмеялся.
– Боже, как вы за это время изменились, профессор. Просто узнать вас нельзя.
– Изменился? Возможно. А ты сам-то хоть понимаешь, что за весь год смеешься первый раз?
9
Барка, которая регулярно, раз в две недели привозила продукты и все остальное из Абердина, медленно обогнула мыс и направилась по направлению к Штормовому острову. Небо было синим. В барке находились две женщины: одна из них – жена шкипера – его призвали в армию, и сейчас она продолжила его ремесло, другая – мать Люси.
Мать спрыгнула с перекидного мостика на землю. На ней был повседневный пиджак, короткая, выше колен, юбка, мужская куртка. Люси крепко ее обняла.
– Мама! Вот это да! Какой сюрприз!
– Но я же тебе писала.
Вся почтовая корреспонденция находилась в это время на барке. Мать просто забыла, что почту тоже доставляют на остров только два раза в месяц.
– Неужели это мой внук? Какой он уже большой!
Джо, которому уже почти исполнилось три года, застенчиво отвернулся и спрятался за юбку Люси. Это был темноволосый, прелестный ребенок, довольно высокий для своего возраста.
– Как похож на своего отца, – сказала мать.
– Да, – подтвердила Люси. – Но что же мы стоим, ты, наверное, замерзла – пойдем скорее в дом. Где ты достала такую модную юбку?
Они взяли с собой продукты и стали взбираться наверх по склону. По дороге мать говорила, не умолкая.
– Это такой фасон, дорогая. Уходит совсем мало ткани. Да, но у вас на острове заметно холоднее. Такой ветер!.. Думаю, ничего, что я пока оставила свой чемодан внизу – здесь его некому брать. Знаешь, Джейн помолвлена с американским солдатом – слава Богу, он белый. Сам выходец из… Как там называется место… ах, да, Милуоки. Хорошо, что не жует эту противную жевательную резинку, как все янки. Теперь мне осталось выдать замуж только четырех дочерей. Твой отец – капитан Местной обороны, не помню, писала я тебе или нет. По ночам он где-то патрулирует, все ловит немецких парашютистов. Магазин дяди Стивена разбомбили – просто не знаю, что он будет сейчас делать, проклятая война…
– Не спеши, мам. Ты теперь каждый день в течение двух недель будешь рассказывать мне новости, – засмеялась Люси. – А вот и наш дом.
– По-моему, очень мило, – сказала мать. Женщины вошли внутрь. – Да у вас просто отлично.
Люси усадила маму за кухонный стол и приготовила чай.
– Том заберет твой чемодан. Он сейчас зайдет к нам на ленч.
– Это пастух?
– Да.
– Ну что, он находит Дэвиду здесь какую-нибудь работу?
Люси рассмеялась.
– Совсем наоборот. Однако пусть он лучше сам тебе все расскажет. А я хочу знать, как это ты надумала приехать.
– Доченька. Дело в том, что я тебя порядком не видела. Знаю, сама ты не любишь уезжать и бросать дом, но хотя бы раз в четыре года ты могла бы…
В эту минуту они услышали шум мотора, и вскоре Дэвид с Томом въехали на «джипе» во двор. Они открыли дверь дома, Дэвид поцеловал тещу и познакомил ее с Томом.
– Том, сегодня ты можешь заработать свой ленч, если принесешь сюда мамин чемодан, она уже захватила твои продукты, – сказала Люси.
Дэвид грел руки у камина.
– Что-то совсем сыро сегодня.
– Ну что, говорят, ты серьезно занялся разведением овец? – спросила мать.
– За три года стадо увеличилось вдвое. Жаль, что мой отец здесь никогда к этому серьезно не относился. Я огородил овцам место, где они пасутся, улучшил пастбищные условия, применил новые методы овцеводства. Сейчас у нас не только увеличилось поголовье, но еще и с каждой овцы стали получать больше мяса и шерсти.
Мать осторожно спросила:
– Полагаю, ты только руководишь, а всю физическую работу делает Том?
Дэвид захохотал.
– Нет, нет, мы с ним на равных, мама.
На ленч было овечье сердце, а мужчины съели еще и гору картошки. Мать похвалила Джо, удивившись, как мальчик умеет держать себя за столом. Она была довольна, что даже на далеком острове внук получает правильное воспитание. Потом Дэвид зажег сигарету, а Том набил табак в трубку.
– Да, хорошо у вас, но когда, хочу вас спросить, вы подарите нам с отцом еще внуков? – Мать подмигнула и улыбнулась.
Тут вдруг наступила долгая пауза. Все молчали. Мать почувствовала неладное и, чтобы как-то разрядить обстановку, сказала:
– Дэвид такой молодец у тебя, успешно со всем справляется.
– Да, – произнесла Люси тихим голосом.
Они бродили вдвоем по холму. Мать находилась на острове уже третий день, ветер стих, и можно было совершать приятные прогулки. Женщины взяли с собой Джо. Мальчик шел в теплом рыбацком свитере и меховой шубке. Они стояли на верху холма и смотрели, как Дэвид с Томом пасли овец. Люси чувствовала, что матери очень хочется о многом расспросить ее, но она не решается, поэтому дочь решила начать разговор сама.
– Дэвид меня не любит.
Мать быстро оглянулась – хотела убедиться, что Джо сейчас нет рядом и он не слышит разговора.
– Уверена, что все не так плохо, как тебе кажется. Понимаешь, мужчины проявляют свои чувства по-разному.
– О чем ты говоришь? Мы с ним после свадьбы практически не живем.
– Но как же?.. – Мать кивнула в сторону Джо.
– Это произошло еще до свадьбы.
– Боже, неужели все из-за той аварии?
– Нет, совсем не то, что ты думаешь. Как мужчина, он вполне нормален. Дэвид просто… не хочет. – По обветренным щекам Люси потекли слезы.
– Ты уже говорила с ним?
– Пыталась.
– Ничего, возможно, со временем…
– Мама! Прошло почти четыре года!
На минуту обе замолкли, размышляя об одном и том же. Они спустились вниз, к вереску, брели по мягкой земле, слабые солнечные лучи освещали им путь. Джо гонялся за чайками.
– Знаешь, однажды я чуть не потеряла твоего отца, – произнесла наконец мать.
Теперь уже Люси не знала, что сказать.
– Когда?
– Вскоре после того, как родилась Джейн. В то время у нас были проблемы с деньгами – отец все еще работал у своего папаши, к тому же это были тяжелые годы экономической депрессии. Я ждала уже третьего ребенка за три года; казалось, мне судьбой только и уготовано, что рожать детей и сводить концы с концами. И тут я вдруг узнаю, что он встречается со своей старой любовью – некоей Брендой Симмондс – ты ее не знала, она училась в Бейзингстоке. Мне тогда было тяжело. Я задавала себе вопрос: зачем живу, зачем все это делаю, и никак не могла найти подходящий ответ.