Игольное ушко
Шрифт:
Пароль: «Какая сегодня глава?»
Отзыв: «Тринадцатая Ветхого Завета».
Затем, если была уверенность, что за ними не следят, агентам следовало сойтись во мнении, что данная глава – «самая вдохновенная». В противном случае кто-то из них должен ответить: «Боюсь, я ее еще не читал».
За несколько лет, что прошло, могло уже не стать ни того магазинчика, ни входа, но не это главным образом обеспокоило Фабера. Он думал, что, возможно, Канарис ознакомил с «Рандеву I» многих дармоедов-дилетантов, которые пересекли Ла-Манш в 1940 году и попали в руки МИ-5. Фабер знал, что их схватили, потому что в газетах сообщалось о казнях. Без сомнения, это делалось с целью продемонстрировать толпе, что с «пятой колонной» ведется постоянная беспощадная борьба. На допросах люди Канариса, разумеется, выдали все, что знали, поэтому сейчас англичане, вероятно, в курсе всего, что касается «Рандеву I». Если они перехватили и последнюю шифровку из Гамбурга, у входа в магазин сейчас уже полно «подсадных уток» из контрразведки – каждый с Библией в руках, с хорошо подвешенным языком, тренирует фразу «самая вдохновенная глава» с немецким акцентом.
Абвер растерял свой профессионализм, практически бросил его на ветер еще в те ответственные дни, когда все решалось и, казалось, вот-вот начнется вторжение в Британию. С тех пор Фабер перестал доверять Гамбургу. Он не сообщал в Центр, где живет, отказывался иметь контакты с другими немецкими агентами, менял частоту, на которой передавал сигналы в эфир, нисколько не заботясь, что может занять чужую и заглушить чей-то передатчик.
Если бы Фабер всегда и во всем слушался своих хозяев, он бы не уцелел так долго.
В Вулвиче Фабер попал в час пик и влился в огромный поток велосипедистов, многие из которых – женщины. Кончилась дневная смена, и рабочие гурьбой валили из ворот фабрики по производству вооружений и боеприпасов. Их бодрая усталость напоминала Фаберу о его личной причине проигнорировать приказ Центра: он был уверен, что Германия проигрывает войну.
Действительно, немцы уже не побеждали. В войну вступили русские и американцы, в Африке ничего не вышло, итальянцев разбили наголову, в текущем 1944 году союзники точно высадятся во Франции.
Фабер не хотел бесцельно рисковать своей жизнью.
Он добрался до дома и поставил на место велосипед, а когда стал умываться, то вдруг четко осознал, что вопреки всей логике хочет отправиться на «Рандеву».
Это было чертовски рискованно. Возможно, вся затея заранее обречена на неудачу, но ему не терпелось отправиться на встречу. Такому безрассудному желанию имелось одно простое объяснение – Фабер ужасно скучал. Банальные, приевшиеся передачи в эфир, наблюдения за птицами, поездки на велосипеде, чаепития в пансионатах и частных домах – вот уже четыре года с тех пор, как он только и делает, что занимается ерундой, а где же настоящая работа, где активные действия? Казалось, его перестали поджидать опасности, и как раз это очень плохо. Фабер привык к опасностям, они только дразнили его как профессионала, побуждали продумывать каждый шаг, любые мелкие детали, опасности не давали ему успокоиться, дисквалифицироваться, а теперь что? Сплошная рутина.
Нет, он обязательно пойдет на «Рандеву», но совсем не так, как этого ожидают.
В лондонском Вест-Энде было по-прежнему людно, несмотря на то, что шла война. Фабер хотел бы оказаться сейчас в Берлине и сравнить, так же там или нет. Он купил Библию в магазине Хатчарда на Пикадилли, засунул ее глубоко во внутренний карман пиджака, чтобы никто не увидел. Стояла мягкая сырая погода, время от времени моросил дождь, поэтому в руке Фабер держал зонтик.
«Рандеву» должно было состояться либо утром с 9 до 10, либо днем с 5 до 6. Было условлено, что один из агентов будет приходить на место каждый день и ждать коллегу. Если в течение пяти дней контакт не состоится, нужно перейти на запасной вариант и приходить в конкретные дни в течение двух недель. Если же и это окажется безрезультатным, «Рандеву» отменялось и все попытки выйти на связь следовало прекратить.
Фабер добрался до Лейкестер-сквер в 10 минут десятого. Агент был уже там, стоял в дверях табачной лавки с Библией в черном переплете подмышкой. Агент явно делал вид, что укрылся в дверях от дождя. Фабер заметил его краем глаза и поспешил пройти, опустив голову. Мужчина выглядел молодо – светлые усы, холеный вид, на нем был черный двубортный плащ, он читал «Дейли экспресс» и жевал резинку. Лицо незнакомое.
Фабер прошел мимо еще раз, но уже по другой стороне улицы… и тут обнаружил «хвост». Приземистый плотный мужчина в теплой полушинели и мягкой фетровой шляпе, которую обожали английские полицейские в штатском, стоял в фойе учреждения и через стеклянные двери неотрывно наблюдал за человеком в табачной лавке.
Существовало два варианта. Или агент не знал, что за ним следят, тогда Фаберу оставалось лишь не подходить к нему – пусть сам уходит с «Рандеву» и отрывается от «хвоста». Однако нельзя исключать, что настоящий агент пойман, а этот – стоящий сейчас в дверях – просто «подсадная утка». В этом случае крайне важно, чтобы Фабера не видели в лицо ни он, ни «хвост».
Фабер решил отталкиваться от худшего и быстро прикинул план действий в подобной ситуации.
На площади стояла телефонная будка. Фабер вошел в нее и запомнил номер автомата. Затем он нашел главу тринадцатую Ветхого Завета в книге, вырвал страницу и написал на полях: «Зайдите в телефонную будку на площади».
Фабер свернул в тесный боковой переулок, что сразу за Национальной галереей. Там он увидел мальчишку, сидящего на крыльце дома, прямо на ступеньках. Мальчишке на вид было лет десять-одиннадцать, он один за другим кидал камешки в лужу и, очевидно, скучал.
– Привет! – сказал Фабер. – Ты знаешь табачника с площади?
– Ну, – раздалось в ответ.
– Любишь жевательную резинку?
– Ну.
Фабер подошел и дал ему свернутую страницу из Библии.
– Вот там, в дверях табачной лавки стоит мужчина. Если ты передашь ему это, получишь жвачку.
– Хорошо, – мальчишка сразу согласился. – А этот дядька что, американец?
– Ну, – ответил Фабер, подражая ему.
Паренек убежал, Фабер последовал за ним. Как только мальчишка приблизился к табачной лавке, Фабер остановился прямо перед стеклянными дверями конторы напротив, пытаясь помешать «хвосту» вести слежку. Он еще раньше раскрыл свой зонт и сейчас делал вид, что никак не может его закрыть, чтобы войти в здание. Краем глаза Фабер увидел, как агент быстро дал что-то мальчику и тут же ушел. Тогда Фабер закончил «возню» с зонтом и стал удаляться в противоположном от агента направлении. Обернувшись через плечо, Фабер заметил, как «хвост» выбежал на улицу и засуетился в поисках пропавшего агента.
Фабер заскочил в ближайший телефон-автомат и набрал номер будки на площади. Хотя их с агентом разделяло каких-нибудь несколько сот метров, пару минут ушло только на то, чтобы соединиться. Наконец низкий голос в трубке ответил:
– Да?
– Какая сегодня глава?
– Тринадцатая Ветхого Завета.
– Наиболее вдохновенная.
– Совершенно с вами согласен.
«Этот кретин не знает, в какой он опасности», – подумал Фабер. Вслух же он сказал:
– Слушаю, говорите.