Игольное ушко
Шрифт:
Дешифрованные сообщения также были в досье.
И наконец, третий источник – агенты-двойники, но их ценность все-таки во многом относительна. Шифровки, которые они получали от Абвера, предупреждали о прибытии новых агентов. Удалось, правда, взять одного резидента – миссис Матильду Крафт оф Борнемот, которая переводила Сноу деньги по почте. Впоследствии ее поместили в Холоуэйскую тюрьму. Однако двойники не могли помочь распознать тихих, глубоко законспирированных профессионалов – главную ударную силу Канариса. Никто не сомневался, что такие люди есть и они действуют. Свидетельства тоже имелись – например, кто-то же привез Сноу передатчик из Германии, сдал его в камеру хранения на вокзале. Очевидно, профессионалы были «птицами высокого полета», для двойников практически недосягаемы – но на то они и профессионалы.
Впрочем, информация, полученная от агентов-двойников, в досье имелась.
Другие источники были в стадии разработки: эксперты ломали головы над тем, как расширить возможности пеленга; МИ-6 пыталась восстановить свою агентурную сеть в оккупированных немцами европейских государствах.
Блогс передал Годлиману всю имеющуюся на этот счет информацию – правда, пока ее было немного.
– Иногда это приводит в бешенство, – сказал Блогс Годлиману. – Вот, посмотрите.
Он взял из досье длинную дешифрованную телеграмму о планах англичан отправить экспедиционный корпус в Финляндию.
– Шифровку перехватили в начале года. Превосходная информация. МИ-8 пыталась установить, откуда он передает, но тут морзянка затихла без какой-либо очевидной причины – возможно, его прервали. Через несколько минут он продолжил, однако «ушел» из эфира до того, как «слухачи» смогли определить его местоположение.
– Посмотрите-ка, а здесь что? – заинтересовался Годлиман. – Написано «Привет Вилли».
– Это важно, – ответил Блогс. Он оживился. – Вот обрывок другого сообщения, совсем свежего. Здесь тоже есть такие слова – «Привет Вилли». А вот и ответ Центра. Центр называет его «Игла».
– Точнее, «Игольное ушко».
– Это профессионал. Взгляните на содержание: предельно лаконичен, ни одного лишнего слова, а в то же время информация полная, детализированная и главное – достоверная.
Годлиман взял фрагмент второго сообщения.
– На этот раз он сообщает о результатах бомбежек.
– Очевидно, облазил весь Ист-Энд. Без сомнения, профессионал.
– Что еще мы знаем о нем?
Оживление на лице Блогса сразу погасло.
– Боюсь, это все, профессор.
– Итак, давайте еще раз. Игольное Ушко заканчивает все сообщения фразой «Привет Вилли», передает очень хорошую информацию – и все?
– К сожалению, да.
Годлиман присел на край стола, уставился из окна на улицу. На стене дома напротив под оконным выступом он заметил гнездо ласточек.
– С такими, прямо скажем, ничтожными оперативными данными, какой шанс у нас поймать его?
Блогс пожал плечами.
– С такими – никакого.
5
Именно для подобных уголков природы существует в английском языке слово «bleak», что значит холодный, мрачный, открытый всем ветрам.
Этот угрюмый скалистый остров, своими очертаниями напоминающий букву «J», находится в Северном море. Он расположен параллельно экватору, но далеко-далеко на севере от него; «кривая ручка» направлена на Абердин, а «ломаный зубчатый обрубок» словно грозит далекой Дании. Длина его десять миль.
По периметру острова большей частью мрачно возвышаются скалистые утесы, песчаного берега нет. Недовольные этим волны в бешеной ярости бьются о скалы – впрочем, самому острову вот уже 10 тысяч лет на это наплевать – пусть волны бесятся.
Непосредственно в заливе, или, как его принято называть, «чашке», которую образует остров благодаря своей причудливой форме, море спокойнее – там волны встречают любезнее. Морские приливы нанесли в «чашку» так много песка и водорослей, прибитого к берегу леса, ракушек и раковин, что между скалами и морем образовалась твердая полоса в виде полумесяца, она и служит острову берегом.
Каждое лето растения с вершины утеса роняют семена вниз, словно богач подает милостыню нищему. Если зимой достаточно холодно и рано приходит весна, несколько зерен дают слабые всходы, но эта поросль дальше не растет и, уж конечно, не дает семян, поэтому любые растения, которые можно увидеть внизу, на полосе, – это, по сути, подаяние.
Дальше в глубине острова, на земле, укрытой от моря скалами, растения развиваются нормально и хорошо размножаются. Правда, главным образом, это лишь грубая жесткая трава, которой хватит на корм лишь нескольким костлявым овцам. Там есть также колючие кусты – в них прячутся кролики, а на восточной, подветренной стороне холма – ряд одиноких гордых хвойных исполинов.
Наверху много вереска. Через каждые несколько лет человек – а остров, несомненно, обитаем – поджигает его; тогда вырастает трава и овцы могут пастись, но проходит год-другой, и вереск неизвестно откуда появляется снова, он не дает пастись овцам, пока человек его опять не подожжет.
Кролики на острове развелись сами, овец сюда завезли, человек нужен, чтобы присматривать за овцами, и только птицы ни от кого и ни от чего не зависят – они на острове потому, что им здесь нравится. Их сотни тысяч: длинноногие скалистые коньки смешно пищат «пип-пип-пип», когда парят в воздухе, и, наоборот, «пе-пе-пе», когда пикируют вниз, как самолет. Встречаются коростели, правда, их редко можно увидеть, но они точно где-то здесь, ибо ночью невозможно спать из-за их скрипучего крика. Есть вороны, моевки, чайки и даже пара золотистых орлов – в них приходится стрелять, ибо, что бы там ни говорили вездесущие натуралисты, орлы питаются не только падалью, но и охотно нападают на ягнят.
Наиболее частый гость на острове – ветер. Обычно он приходит с северо-востока, оттуда, где много фьордов, ледников и айсбергов. Ветер приносит с собой неожиданные «подарки»: снег, дождь, холод, скользкий туман. Бывает, и ничего не приносит – просто воет и стонет, поднимает адский шум, рвет кусты, клонит деревья; море кипит, пенится и обрушивает волны на скалы. Ветер слишком часто посещает остров, и в этом его ошибка. Если бы он появлялся реже, то мог бы захватить его врасплох и разметать все на своем пути, а так остров привык к нему, привык жить рядом. Растения на острове пустили длинные корни, кролики спрятались далеко в заросли, стволы деревьев толсты и крепки, птицы гнездятся глубоко в скалах, а человек построил прочный, низкий, вросший в грунт дом. Дом сложен из серого камня и серого сланца, под цвет моря. В нем маленькие окна, глухие двери, труба. Он стоит на вершине холма в восточной части острова. Дом – по сути, купол холма, но стоит там не потому, что хочет спорить с ветром, а из чисто практических соображений – человек должен видеть пасущихся овец.