Игольное ушко
Шрифт:
Мужчина в ужасе уставился на них, переводя взгляд то на одного, то на другого; лицо в крови.
– Боже, о чем вы говорите? Кошмар, какой-то.
Блогс опять приподнял его.
– Вы Генрих Рудольф Ганс фон Мюллер-Гюдер, родились в Ольне 26 мая 1900 года, известны также как Генри Фабер, подполковник Абвера. Через три месяца вас повесят за шпионаж, если только вы не окажетесь нам полезным живым, а не мертвым. У вас еще есть шанс, подполковник.
– Нет, – закричал человек. – Нет, нет, я вор, а не шпион. Пожалуйста, поверьте. –
Блогс ударил. Кинсайд был вынужден вмешаться вторично.
– Секунду… Фредерикс, или как там тебя, докажи, что ты вор.
– На прошлой неделе я обчистил три дома на улице Джубили-Кресент. В первом взял около пятисот фунтов стерлингов, во втором драгоценности – кольца с бриллиантами, жемчуг, а в третьем была здоровая собака, пришлось улепетывать… вы можете проверить, должны быть составлены полицейские протоколы… Боже…
Кинсайд посмотрел на Блогса.
– Все, что он сказал, соответствует действительности. Ограбления зафиксированы, ведется следствие.
– Он мог прочесть подробности в газетах.
– О третьем ограблении, вернее, попытке, не сообщалось.
– Хорошо, почему, если он вор, то не может быть одновременно шпионом? Шпионы тоже, знаешь ли, могут воровать. – Блогс чувствовал, что весь, до кончиков ушей, заливается краской стыда.
– Подожди. Это же было на прошлой неделе, когда ваш человек находился в Лондоне, не так ли?
Блогс с минуту молчал.
– А, черт, пропади все пропадом, – в итоге произнес он и вышел из камеры.
Питер Фредерикс приподнял с пола избитое лицо, вытер кровь рукавом, посмотрел на Кинсайда.
– Откуда этот парень, из гестапо?
– Лучше благодари Бога, что ты не тот, кто ему нужен, – тихо ответил Кинсайд.
– Ну что? – раздался в трубке встревоженный голос Годлимана.
– Ничего, ложная тревога, – Блогс говорил как-то неестественно, со скрипом, видно, на линии были помехи. – Поймали взломщика, а он случайно оказался похожим на Фабера, к тому же, при нем нашли стилет.
– Придется опять начинать с нуля.
– Вы что-то говорили в прошлый раз насчет острова.
– Да. Так называемый Штормовой остров, в десяти милях от берега, к востоку от Абердина. Его можно найти на карте крупного масштаба.
– Почему вы думаете, что он там?
– Я не уверен, но не исключаю такой вариант. Нам надо основательно проверить все – города, села, побережье… Но, если он действительно украл это судно, как там его…
– «Мария II».
– Да. Так вот, если это он его украл, то, скорее всего, встреча с подлодкой должна была произойти где-то в данном районе. Если я прав, сейчас он либо утонул, либо потерпел кораблекрушение, но смог добраться до острова.
– Пожалуй, в этом что-то есть.
– Как у вас погода?
– Пока без перемен.
– Ты мог бы добраться до острова, скажем, на большом корабле?
– Думаю, большому кораблю никакой шторм не страшен. Весь вопрос в том, как высадиться на остров, там наверняка слишком узкий причал.
– Постарайся это выяснить, ладно? Хотя почти уверен, что ты прав. Теперь слушай… Рядом с Эдинбургом есть база Королевского военно-воздушного флота. К тому времени, когда ты доберешься туда, я вышлю тебе на подмогу самолет-амфибию. Ты пересядешь на него, как только начнет прекращаться шторм. Береговую охрану тоже предупрежу – не знаю, кто сможет добраться до острова первым.
– Первой, конечно, будет подводная лодка, потому что она, наверное, уже находится в районе, ждет окончания шторма.
– Ты прав. – Годлиман зажег сигарету. Он сосредоточенно думал, что еще можно сделать в данной ситуации. – Хорошо, мы можем послать туда корвет ВМС, который будет курсировать вдоль острова, слушать эфир. После шторма они спустят шлюпку.
– Как насчет истребителей?
– Обязательно, только им тоже придется ждать.
– Думаю, погода все же изменится к лучшему.
– А что говорят шотландские метеорологи?
– Дают еще день-два, от силы. Одна надежда: все то время, что мы здесь торчим, он там тоже, как в западне.
– Если только он там.
– Да.
– Ладно. Значит, так: корвет, береговая охрана, истребители, самолет-амфибия. А ты собирайся в путь. Позвони мне из Розита. Будь осторожен.
– Договорились.
Годлиман повесил трубку. Сигарета, которую он оставил в пепельнице, догорела почти без остатка.
29
Лежа на боку, «джип» выглядел сильным, но беспомощным, подобно раненому слону. Мотор молчал. Фабер с силой толкнул машину, и исполин величественно встал на свои четыре ноги. После такой схватки «джип» сравнительно хорошо сохранился. Конечно, крыши уже, по существу, нет, брезент болтается, крыло помято, фара разбита, одно боковое стекло отсутствует, хотя лобовое каким-то чудом уцелело. Ничего, самое главное, чтобы работал мотор.
Фабер сел на место водителя, переставил рычаг скорости в нейтральное положение, включил зажигание. Двигатель заработал и тут же опять заглох. Он попробовал снова, на этот раз получилось. Просто повезло, подумал Фабер, долгой дороги пешком ему уже не осилить.
Он сидел в машине, обследовал раны на теле. Осторожно дотронулся до правой лодыжки, она здорово ныла. Возможно, сломана кость. Весьма кстати, что в «джипе» ручное управление, он не смог бы нажать ногой на педаль тормоза. Шишка на затылке разрослась до жутких размеров и была похожа на мяч для игры в гольф. Когда он до нее дотронулся, почувствовал на пальцах липкую кровь. Фабер посмотрел в зеркало. Лицо было неузнаваемо – сплошные порезы, синяки, как будто его нокаутировали в боксерском матче.