Игра 2
Шрифт:
– Мам, а где дядя Сережа?
– Какой, - спросила Юля загружая посудомоечную машину.
– Ну как какой? Канд который.
Боль снова кольнула в области сердца раскаленной иглой предательства.
– В Игре, - сухо ответила Юля, - а почему ты спросила?
– Надо ему спасибо сказать, - сообщила Арина.
Юля вышла из кухни.
– Ему? Спасибо? А за что?
– Ну как за что? Ведь это он меня спас, а ты что? не знала?
– Погоди, Арина, погоди. Как он?
– Вот так. Когда меня похитили, я видела
– Арина, ты ничего не путаешь?, - спросила Юля.
– Нет мама, ничего. С ним еще прист был, который пытался что-то нам сделать, но у него ничего не получалось, и...
Но Юля уже не слушала, она бежала к компьютеру, где можно было почитать последние новости. "А это тебе за Арию", - раздались в голове слова Канда. Юля срочно открыла новости, куда не заглядывала пару дней.
"Разоблачение банды работорговцев", "Посол английского кластера выдворен из Империи", "Самая удачная операция Ордена Инквизиции", "Неужели герой будет осужден", - вот небольшой перечень заголовков которыми пестрели новостные ленты кланов и Игры. Юля быстро читала новости, и постепенно картина произошедшего складывалась из разрозненных кусков в единое целое. Она открыла системные сообщения, которые дублировались на домашний комп.
Так, это то, что меня в игнор, это я читала, а вот они, дальше. Дарственная на дом, резкое пополнение счета. Черт, это что же он учудил то?
– Ты сидишь дома и никуда, ни в Игру, ни из дома, - крикнула она Арине открывая капсулу.
Командор сидел в своем кабинете в Резиденции Ордена. Вчера, ближе к вечеру закончился процесс, который не доставил ему никакого удовольствия. Черт побери, не будь он Инквизитором, он поступил бы точно так же, как и Канд. А теперь, ему придется отправлять на казнь, а по другому это и не назовешь, человека, которого он уважал. Он с куда бошей охотой приговорил бы этого чертова Посла. Гребанная политика!
Командор посмотрел на часы. И эти, думал он, как назло бегут все быстрее и быстрее. Половина третьего, пора собираться. Еще неизвестно, какая реакция последует на приговор, ведь Канда считают героем, человеком, который спас от рабства минимум шестьдесят человек. Буквально вчера он относил Императору письма о гильдий крафтеров с просьбой о помиловании Канда.
Умом он понимал Императора. Но сердцем, сердцем он понимал всю несправедливость того, что должно случиться сегодня утром. Три. Пора. Командор вздохнул, встал.
– Первый отряд, на выход, - скомандовал он.
Я сидел в прямом смысле этого слова в игровой тюрьме. Свет, который днем еще как-то пробивался в окошко, сменился ночной тьмой. Сегодня утром решится моя судьба. Оглашение приговора. Я мысленно вернулся на три дня назад.
Последнее
– А это тебе за Арию.
Посол отправился на респаун, а я развернулся к вошедшим, уже зная, кого я увижу.
– Мразь, - процедила Живая и хлесткая пощечина обожгла мою щеку.
Живая развернулась и пошла к выходу.
– Вот ты где, - запыхавшись вбежал Командор.
– Я к дочери, - сказала Живая не оглядываясь назад.
– Закончите тут без меня.
– Юля, - начал было Командор, но раздался хлопок телепорта и Живая исчезла.
Я стоял и смотрел прямо на Командора.
– Что же ты наделал, парень?, - с болью в голосе произнес Командор.
Реснулся Посол.
– Я благодарен вам, господин Командор, - начал Роберт, но Командор не пожелал его слушать.
– Канда увести, а вас, господин Посол, я жду сегодня в 15 часов дня во Дворце, - ледяным тоном произнес Командор и вышел из кабинета.
Меня подхватили под руки, и сопровождая невидимыми для Командора тычками в ребра, был препровожден в столичную тюрьму. Открыв камеру, меня весьма болезненно толкнули, подставив подножку, так что я растянулся на полу, проехал носом по прелой соломе.
– Это тебе за Живую, - услышал я голос, и получил удар ногой по ребрам.
– Позже мы еще зайдем.
Я встал, походил из угла в угол, потом повалился на голые нары и тут же уснул. Разбудил меня звук открывающейся двери и в камеру вошел тюремщик с подносом, на котором стоял мой ужин. Я встал, и дождавшись, когда он вы1дет принялся есть принесенную похлебку. Жидкие щи, кружка воды и черный хлеб. Больше арестованному не полагалось. Я поел, стукнул в дверь. Снова открылась камера и зашел тюремщик, забрал поднос и молча ушел.
Я снова лег на нары, но полежать мне не дали. Дверь открылась и в камеру зашел Командор.
Меня накрыло чувство дежа вю. Уже было со мной такое. Когда-то не в этой, в той жизни.
– Что же ты, парень наделал?, - спросил Командор.
– Ты знаешь что. Я не мог по другому.
Командор покивал головой.
– Ты хоть знаешь, что для тебя требуют местные правозащитнички?
– Мне все равно.
– Тебе есть хоть что-то, что тебе не все равно?
– Да, есть. Как Ария?
– Нормально все. Ковин справился. Сейчас она дома. И скорее всего под неусыпным контролем мамы.
– А остальные?
– Там не все так просто, но думаю, что и них все будет хорошо. В отличие от тебя.
Я пожал плечами.
– мне все равно. Я выполнил свой долг.
– Тьфу на тебя, - сказал Командор и вышел из камеры.
Я остался один. Меня кормили, поили. На второй день, пришедший с моим тюремщиком еще один конвоир, сообщил, что через день меня отсюда увезут на исполнение приговора. Мне было все равно. Я смотрел на солнце днем, и на звезды ночью. Хотя свет звезд и не проникал в маленькое окошко, но я знал, что они светят.