Игра без правил
Шрифт:
– Ой, надо же, как быстро бой-то закончился! А хотя чего я ожидал, это же «тюлень», бои профессионалов – это вам не кино, тут все быстро и без проволочек… Итак, давайте поблагодарим спонсора этого боя, синьора Хорхе Боливара! Кстати, господа из ФБР и прочих отделов по борьбе с наркотиками, срочно проверяйте источники поступления этих сорока миллионов на счет Корпорации, я на сто процентов уверен, что это деньги Боливара. Что, синьор Боливар, вы все не уйметесь? Вы уже подсказали «апачам» идею ломать камеры – и спасибо вам за это от всего нашего братства! Теперь вы потратили сорок миллионов в надежде, что мой телохранитель пострадает в бою с этим ублюдком, да? В итоге вы просто обеспечили его огромным запасом перков, спасибо вам за вашу предсказуемость. Просто чтоб вы знали: я заведомо назначил Максу такой большой порог
Я перевел дыхание и снова отхлебнул из фляги.
– Ну что ж, основное блюдо у нас закончилось так быстро, что остается одно утешение: Руперт Рогэн уже в аду, где его насаживают на урановый стержень. А у нас еще остается сладкое… Так, Ильза, что тут у тебя…
Я вынул из ее чехла на поясе ПЦП и присвистнул:
– Ого! Ты не поверишь – пятьдесят три голоса! Чтоб ты понимала – это около восьми миллионов долларов! Похоже, людей, которые хотят снять с тебя лифчик – не сто, не двести, не тысяча и, наверное, даже не десятки тысяч! Ты суперзвезда!
– Все эти голоса придется потратить на бинты и лекарства для тебя! – угрожающе предупредила она.
– Ну ты же должна понять – у меня нет пути назад. Мужик сказал – мужик сделал, а иначе все, не будет больше мне ни веры, ни рейтинга!
– Джей, может, хоть ты объяснишь Профессору, что он сильно рискует?
Блекджек в ответ только вздохнул:
– В общем, не бей его по голове потом.
Я запустил руку Ильзе под футболку за спину и нащупал защелку. Секунда – и я уже вытаскиваю из-под футболки ее лифчик.
– Вуаля! – радостно возвестил я. – Ой, парни, а что вы такие кислые? Вы тоже хотели стриптиза, да? А уж как, наверно, огорчены зрители… Простите, но я не самоубийца, что обещал – то сделал, но не более того!
И тут заржал Джейсон, а за ним и Лейбер, и сама Ильза.
– Ну ты и жук, Профессор! Ладно, развяжи мне руки.
– Ты обещаешь меня не бить?
В тишине прошел еще один день, потом еще один, и, казалось, ничто не предвещало беды.
Я зашел в хибару Блекджека и заметил, что он чем-то обеспокоен, как и сидящая тут же Ильза.
– Что-то стряслось? – спросил я.
– Ну вроде того, - кивнул он, собирая разобранный автомат. – Если коротко – возникло недовольство. Точнее, оно возникло давнее, а еще точнее – почти в самом начале, как начались жесткие тренировки. И теперь мое власть немного того… пошатнулась.
– А в чем дело?
– В тебе. Тут как бы дело такое, есть не совсем тупые головы, умеющие сложить дважды два и кое-что подозревающие. Признаться, когда один тип изложил мне суть подозрений – я и сам им слегка поддался.
– Это нормально, - заверил я его, - потому что здоровую обезьянку сожрали миллионы лет назад.
– Какая еще обезьянка?!!
– Было когда-то две обезьянки. Одна здоровая, воспринимающая мир адекватно, а вторая подозрительная, с нездоровым воображением. Травинка шелохнется – ей мерещится хищник в засаде. Однажды они пошли на водопой, и, как обычно, подозрительной померещился леопард в кустах, и она смоталась на дерево. Здоровая спокойно пошла дальше – но там действительно сидел хищник. Увы. А вот подозрительная обезьянка выжила и передала своим потомкам свои гены с закодированной в них склонностью всегда подозревать неладное. Мы все – ее потомки, человеку совершенно нормально быть подозрительным. Так что за подозрения?
Блекджек задумчиво подпер голову кулаком:
– У нас вечером назначено совещание, так сказать. Не факт, что после него я останусь капитаном. Понимаешь, я тут главный, пока меня поддерживает большинство. А это самое большинство не очень хочет переть на рожон непонятно
– Ну ладно, не вопрос, - согласился я. – Только перенеси совещание на пораньше, потому что в темноте Сноу не сможет отстреливать «карлсонов», а без этого мы не сможем говорить о серьезных вещах.Пока мало, вечером будет еще, надеюсь. И да, господа, на Влада Тепеша тоже подписывайтесь. Вам нетрудно, а нам, писателям, приятно.
Глава 18
Мы собрались на площади у хибары Блекджека приблизительно в том же составе, что и при первом моем появлении, изменилась только диспозиция. Все как обычно, Блекджек на своем месте, Ильза подпирает стену сбоку, вокруг расселись несколько относительно авторитетных «пиратов», основная масса стоит полукольцом вокруг. И только я теперь сижу не напротив Шрайвера, а рядом, да Макс стоит сбоку, не бросаясь никому в глаза, но с автоматом под рукой. Ну и часовые на постах, Сноу на вышке.
– Все тут? – небрежно сказал Блекджек. – Начинаем тогда. Кто будет говорить первым?
– Я буду, - сказал Зурита, - хоть меня не уполномочили говорить за кого-либо, кроме самого себя, но я обнаружил, что мои вопросы почти полностью совпадают с вопросами остальных.
– Отлично, выкладывай.
– Вначале маленькое предисловие, Блекджек. Некоторое время нас полностью устраивало, что ты наш лидер, потому что ты сделал все… как бы это сказать… справедливым и, что еще важнее, прозрачным и понятным. Были мелочи, связанные с порядком пользования девками, там был маленько волюнтаризм, по крайней мере, так казалось некоторым иногда, но все это были издержки, не стоящие внимания. Затем появляется Профессор, и от прозрачности не остается и следа. Вы втроем шепчетесь отдельно ото всех, пока мы горланим песни, у вас появляются какие-то свои договорняки – а мы все, получается, стали как бы бессловесным пушечным мясом, и нас это не устраивает. Я, в отличие от других, осознаю, что тяжелая подготовка – важный фактор победы, но вот вопрос: сколько из нас доживет до нее? Где гарантия, что мы не предназначенные на убой пешки в хитрой игре? Где гарантия, что ты сам – не пешка, Блекджек?
Блекджек задумался, и я решил не тянуть кота за хвост и брать ход беседы под свой контроль.
– Браво, отличная речь. Тебе стоило бы в университет пойти, а не наркотиками торговать. Джейсон, по сути, эти вопросы адресованы мне, а не тебе, не возражаешь, если я на них и отвечу?
– Валяй, - кивнул Блекджек, - мне и самому интересно.
– Итак, первое. Есть такая штука, как военная тайна. Это нормально, что есть вещи, которые знают только главнокомандующий и начальник штаба, а все, кто ниже – полковники, майоры, капитаны – не знают. Конечно, солдату очень хочется быть уверенным, что его посылают в бой, в котором можно победить и он не станет пушечным мясом – и тут можно кое-что разъяснить. Поймите правильно, вам ничего не говорят не затем, чтобы послать на смерть, а потому, что одно слово, сказанное между вами где-то в лесу перед камерой, может погубить все. Вы опасаетесь, что у нас есть хитрый план, как выбраться по вашим трупам – это нормально, значит, у вас есть здоровая подозрительность… но напряг с интеллектом. Уж без обид, мы люди взрослые и говорим о важных вещах, потому я буду откровенен, где это возможно. Давайте, напрягите свои извилины и подумайте. Предположим, по моему подлому плану погибают все – вы, апачи, одиночки. Остаемся только я и Джейсон. Вот как вы думаете, чем это закончится? Блекджек станет победителем, убив меня. У меня нет шансов против «тюленя». Их нет ни у кого. Он не станет пить из моей фляги, не повернется ко мне спиной, не выпустит из поля зрения. Это «тюлень», представитель самого лучшего спецназа во всем мире. И если я останусь с ним вдвоем – мне трындец. Потому я никогда в жизни не предложу план, который предусматривает мне остаться с кем-то крутым один на один. Далее, давайте предположим, что погибают все игроки, кроме десятерых. Я, Блекджек, еще несколько человек. Как думаете, чем это кончится?